Стрелкотня. Валентина Осколкова

и мощный, это вам не телефонная вспышка. Так, а где?!

      Кир не успевает поседеть (если, конечно, осталось, чему седеть, после забега по коридору!), как Слава зажигает-таки свой.

      И шестой – у самого Кира.

      Все на месте. Всё в порядке… пока что. Пока те, в коридоре, не увидели здесь свет и не услышали голоса.

      От мысли, что кто-то там, в коридоре, может точно так же, как и сам Кир пару минут назад, вслушиваться и всматриваться, укрытый полумраком, – Кира прошибает холодный пот.

      Поспешно закрыв дверь, Кир поворачивается к курсантам и делает глубокий вдох, как перед нырком.

      – Всем тихо!

      Что ж, Макаренко-младший, опять ищи ТЕ САМЫЕ слова, которые убедят твоих подопечных!

      …Но монолог оказывается прерван Глебкой, так и не начавшись.

      – Ребят, нас ща убивать будут!

      Кир сначала выписывает Глебке звонкий подзатыльник, так, что стрелковые очки у мальчишки слетают с одного уха, а потом уже вспоминает, что Глеб у них тот самый «золотой мальчик», за которого Юрич переживает как за родного. Ещё бы, единственный сын лучшего друга и спонсора!..

      Ага, а Кир его сейчас с собой на «прогулку» по тёмным коридорам таскал.

      Совесть слабо вякает, что Кир не знал, на кого они там наткнутся, но звучит это довольно жалко. Юричу такое точно не скажешь.

      Так, лирику в сторону.

      Произнести психологически грамотную речь, плавно подводя слушателей к мысли о – уже не выйдет.

      Импровизируем, товарищ великий педагог!

      – В следующий раз, если откроешь рот без команды, выстрелю в ногу.

      – А в ногу зачем?! – таращит глаза Глебка, торопливо поправляя очки, но во взгляде мелькает опаска. Кажется, верит.

      – Так тебе точно не до разговоров станет. Короче! У нас проблемы.

      Главное – не ловить взгляд Нато. Это очень неприятно, когда надежда в чужих глазах сменяется страхом.

      Тем более – в глазах девушки.

      «Боже, Нато, да я б полжизни сейчас отдал, чтобы избавить тебя, Пикачу и вообще всех вас от этого кошмара!»

      – Гермозатвор закрыт наглухо. И… короче, мы здесь не одни.

      – Но ведь в нижнем тире тоже кто-то есть? – деловито уточняет Андрей. – Ну, и в оружейке точно!

      Эх, если бы.

      – Нет, Андрей, внизу никого. Это, конечно, против ТБ, но Семёныч думал быстро обернуться – отвезти Колю к жене в больницу и сразу назад. Не успел, короче.

      – А… тогда кто же тут? – хмурится Андрей.

      – Не знаю, – вздыхает Кир, почти физически ощущая, как истекает время на принятие решения. – Но у них оружие и… не самые добрые намерения. По счастью, ПОКА они о нас не знают.

      – Так и у нас… оружие! – тут же подскакивает на месте Глебка.

      А Кир бросает взгляд на столы, где валяются пистолетные магазины, и, холодея, внезапно осознаёт, какой же он долбодятел.

      Разрядить оружие он, конечно, приказал в соответствии с инструкциями и правилами – а потом свалил из тира… оставив трёх несовершеннолетних стрелков наедине с пистолетами, магазинами и совестью!

      Вот уж что-что,