Стрелкотня. Валентина Осколкова

– рядом. Под стол не заполз, просто присел за ним, чтобы не маячить, и смотрит в коридор так же неотрывно, как и Глебка пару секунд назад.

      Глеб тихонько хлопает его по плечу и передаёт патроны.

      Слава всё понимает правильно. А тени и чужаки всё спорят:

      – Да мля! Шумно и долго, и свидетели на выходе нарисоваться могут… Это если в самой бомбухе точно никого больше нет!

      «Ага, нет, аж два раза… не, шесть раз “нету”, блин, тут никого», – мрачно комментирует Глеб про себя.

      – Будний день, придурок, откуда тут кто! Я ж спецом проверял. Квестов нет, внизу тоже никого, сам же видел… И вообще! Варианты? Нет? Так хлебало завалил и вперёд искать запаску! А для свидетелей, если они таки найдутся… у нас вообще-то ты есть. Но это – край и только по моей команде! Вкурил?!

      – Да чё тут вкуривать… Понятно всё! Нету человечка – и проблем нету…

      Тут Глеб аккуратно выдёргивает пистолет из кобуры и загоняет магазин на его законное место. Так, считая патрон, что был в стволе, и минус два патрона Славяну… На выходе двенадцать. Двенадцать полноценных «9х19 Парабеллум».

      Para bellum. Глебка – мальчик начитанный, знает, как это переводится с латыни.

      Хочешь мира…

      «Вот хрен ты угадал с проблемами!»

      Сзади тихо лязгает затвор – Слава досылает первый патрон в ствол.

      …готовься к войне.

      Тени в темноте. Слава

      – Да чё тут вкуривать… Понятно всё! Нету человечка – и проблем нету…

      Славу пробивает словно ударом тока. Сом дёргается внутри, хлестнув по рёбрам хвостом, взбаламучивает воду.

      Это… страх?

      Да, тот самый страх, что выгрыз когда-то в Славе огромную дыру.

      Дыру затопило, и она стала омутом. В омуте поселился сом.

      Нет! Никакого страха. Страх – это роскошь, которую Слава не имеет права себе позволить. Страх – это слабость. Страх – это смерть. Та самая, что щедро обещана чужаками среди скачущих от фонариков теней.

      То ли Славе и остальной секции во главе с Киром… то ли как раз-таки этим четверым уродам.

      Слава аккуратно оттягивает затвор, вкладывая один из патронов, который ему передал Глебка.

      Два выстрела плюс время на перезарядку между ними. И у Глеба патрон в стволе плюс магазин. И у Кира не меньше десятка патронов, наверное… Слава ни разу не задумывался, сколько вмещает магазин браунинга. Глеб сто пудов знает, но спрашивать некогда. Просить Глеба отдать глок – тоже, хотя в другой ситуации это было бы самым разумным.

      Противник – четыре человека (трое вместе, спорят, один чуть в стороне) плюс неизвестное количество стволов. Стволы эти – местные, из оружейки тира, как ясно из обрывков их разговора… В город хотели вынести, суки?!

      Три буквы вам на это. Три буквы и… несколько метких выстрелов. Что там Кир говорил про человека по ту сторону мушки?

      Тонкая грань? Ответственность?

      Глупости.

      А новые мишени Слава, конечно же, заметил ещё в начале занятия, но какое это имело значение? Всё равно у ЕГО мишеней и так есть лица. Одни и те же. Всегда.

      И