Жуга. Осенний лис. Дмитрий Скирюк

Идём, кое-что покажу.

      – Спасибо, мне уже пора, – засобирался Жуга.

      – Брось, – отмахнулся тот, – всё равно бургомистра сейчас не застать – он только до полудня в ратуше бывает, и то не каждый день. Как там тебя… Жуга? Пошли.

      Жуга усмехнулся.

      – Чего смешного? – не понял Яцек.

      – Да так… Ты, верно, первый здесь, кто моё имя повторил.

      – А! – рассмеялся звонарь. – Твоя правда – не могут немцы «Ж» произнесть… А может, не хотят.

      – А что там?

      – Увидишь.

      Согнувшись, новоиспечённые приятели пролезли в дверь и оказались с другой стороны стены. Здесь было пыльно. Стройными рядами уходили кверху тонкие, туго натянутые верёвки. Вдоль стены вилась ветхая деревянная лестница. В углах грязными лоскутьями висела паутина. Вслед за Яцеком Жуга поднялся под самую крышу собора, где на массивных потолочных балках разместились всяческих размеров колокола. Самый маленький можно было поднять одной рукой, самый большой весил, должно быть, пудов двадцать. Соединённые в хитрую систему из колёсиков и рычагов, близ каждого колокола замерли маленькие бронзовые молоточки.

      Яцек прошёлся по чердаку, поглаживая их ладонью.

      – Вот так тут всё и устроено. – Он повернулся к Жуге. – У каждого колокола свой тон. Рычаги тянут за верёвки, а те двигают молоточки. – Он постучал ногтем по массивной бронзовой юбке ближайшего колокола, и тот откликнулся еле слышным звоном.

      – Слыхал, как звучит? – Яцек многозначительно посмотрел на Жугу. – Из Малина колокола[5].

      – Хитро придумано, – оценил тот. – А ну как верёвка оборвётся?

      – Заменим.

      Яцек открыл ещё одну дверь, и оба вышли на узкий, засиженный голубями балкон. Выше была только крыша, и каменщики ещё не добрались сюда со своими лесами. Гаммельн отсюда был как на ладони. Жуга огляделся и сразу увидел справа городскую ратушу.

      – Понятно, – хмуро кивнул он. – Стало быть, не туда я свернул. А дом аптекаря Иоганна Готлиба где?

      Яцек указал рукой:

      – Вон тот, с белой трубой. А зачем тебе Готлиб?

      – Работать я к нему нанялся, – нехотя пояснил Жуга. – Помощником, на время.

      – Ты? – Яцек посмотрел на него с невольным уважением. – А не врёшь?

      Жуга пожал плечами:

      – Зачем мне врать?

      – А живёшь где?

      – Нигде пока. – Он ещё раз осмотрел окрестности, запоминая всё, вздохнул и отвернулся. – Ладно, пошли вниз. Спасибо, что город показал.

      – Да не за что, – сказал Яцек, спускаясь. Старые ступени скрипели под ногами. – Всё равно Гаммельн не сверху – изнутри смотреть надо… Ты куда сейчас?

      – Я? Не знаю. – Жуга пригладил ладонью растрёпанные рыжие волосы. – Я не думал ещё.

      – Я сейчас свободен. Если хочешь, пошли покажу, где тут можно еды подешевле купить. Деньги у тебя есть?

      – Есть немного.

* * *

      На улице было светло. В куче песка подле входа по-прежнему играли дети. Жуга щурился после соборного полумрака, моргал часто.

      – Куда теперь? – спросил

5

Город Малин (Мехелен) в Бельгии в Средние века славился своими колоколами. Отсюда, кстати говоря, и пошло выражение «малиновый звон». Лучшие карильоны изготавливали там.