Фломастеры для Тициана. Вета Ножкина

из разбросанных вещей из открытого чемодана, и потянула Риту в коридор.

      – Куда?! – перегородил дорогу Пётр, а за ним, раскручивая на пальце ключ от входной двери, стоял Николай.

      – Теперь будешь делать то, что я скажу! – как пригвоздил к стене Николай.

      – Адреса нашего у них нет. Так? Завтра по моим подсчётам они сваливают из хаты, да и наши накурлыкали, что завтра у них только продавцы остаются. Так что это наш, как говорится, шанс! – выложил Пётр…

      На следующее утро Ольга поглядывала на часы и нервно покусывала губу:

      – Где же Валентина? И вчера без спросу не пришла… Может заболела?

      – Оль, ну, у неё же есть ключ… Давай уже, выходим, ещё не хватало на рейс опоздать… – утвердительно произнёс Павел.

      Закрывая дверь, Ольга обернулась и вздохнула:

      – Не спокойно как-то на душе… Может, всё-таки она заболела?

      – Оля! Я тебя прошу – не переживай. Рику мы корма много насыпали, вода для питья в ванной в тазу – если что. Да и летим-то всего на три дня. Ну, давай-давай…

      В такси Ольга смотрела по сторонам, как будто выглядывая знакомую фигуру Валентины.

      Пётр и Николай выждали, когда хозяева отъедут, и поднялись к квартире. Николай открыл дверной замок ключами, которые силой забрали у Валентины. Пётр, озираясь жадными глазами, стал шарить по квартире, вытащил из подмышки припасённые клетчатые баулы. Они по-хозяйски пошли по комнатам и стали двигать ящиками и дверцами шкафов.

      Рик спокойно проковылял из ванной, где он лежал на своём коврике и уверенно расположился в коридоре, загородив входную дверь.

      Наполнив вещами баулы, Пётр и Николай направились к выходу.

      Рик поднял голову и грозно зарычал…

      Рейс по техническим условиям отложили сначала на два часа, потом на четыре. Ольга, уже вконец изнервничавшаяся, настояла, что нужно сдать билеты и вернуться домой.

      Подъезжая к подъезду, они увидели хромающего низкорослого мужчину, с искаженным от боли лицом, придерживающего одной рукой порванную штанину, а другой волокущего огромную тяжёлую порванную сумку.

      И уже у распахнутой двери квартиры, услышав грозное рычание и лай собаки, увидели лежащего на полу лицом вниз вора, и сложившего на него массивные лапы Рика.

      Милиция приехала, как обычно – не сразу. Через задержанного Петра нашли и Николая, и пьяную Аньку, и запертую в комнате с Русланчиком и Ритой Валентину.

      Потом разбирательства, суд. Валентине тоже вначале выдвинули обвинение в соучастии, и грозило это и сроком, и лишением родительских прав.

      Риту поместили в приёмник-распределитель.

      Но судья попался честный и адвокат непьющий. Полное наказание с лишением свободы было назначено всей пьющей кампании – и брату Петру и жене его Аньке, и Николаю. Валентине же было дано предписание – в месячный срок найти прописку, иначе всё могло навсегда закончиться лишением родительских прав, как это произошло с малолетней мамашей Иркой. Квартиру за долги конфисковали. Ирку поселили в комнате швейного общежития. А над Валентиной