Повести и рассказы. священник Николай Агафонов

больше Илюхи, Миша! Нет! Это звери, а не люди. Ты понимаешь – звери? – на этих словах Гаврилов разрыдался, уронив голову на плечо товарищу.

* * *

      К вечеру следующего дня прибыл Хамзат. Гаврилова вытащили из ямы и привели к нему. Тот, сочувственно посмотрев на Гаврилова, вздохнул:

      – Эх, Толик, Толик. На пару дней тебя нельзя оставить. Можешь не рассказывать, все знаю. Плохи наши дела. Теперь у них накрылись верные четверть миллиона баксов, и они подняли цену. В компенсацию за твоего убитого друга они с меня потребовали еще пятьдесят тысяч, да за тебя сто. На меньшее никак не идут, – сокрушенно вздохнул Хамзат. – Да и все равно деньги теперь не помогут. Ведь, как я понял, без своего товарища ты не согласишься уйти.

      – Да, Хамзат, ты правильно все понял, – мрачно ответил Гаврилов.

      – Хорошо, будем что-нибудь соображать.

      Гаврилова снова отвели в яму, где его встретил с расспросами Патриев. Солдат уже спал, болезненно вздрагивая во сне. «Совсем еще безусый мальчишка. Зачем таких сюда присылают?» – подумал с досадой Гаврилов, вспомнив о своем семнадцатилетнем племяннике.

      Гаврилов уже было стал дремать, когда услышал какую-то возню наверху. Открыв глаза, он стал прислушиваться, толкнув при этом Михаила. Люк над их головами сдвинулся в сторону, открыв кусочек звездного неба. Затем небо заслонила тень и раздался приглушенный голос Хамзата:

      – Толик, я спускаю лестницу, давай выбирайся со своим другом, только осторожней, не шумите.

      Гаврилов растолкал солдата.

      – Давай, служивый, без шума, потихоньку наверх.

      – Зачем наверх? – не понял тот спросонья.

      – Убегать будем. Понял?

      – Понял. А если поймают?

      – Ты об этом меньше думай, а исполняй приказ старшего по званию, я, между прочим, сержант запаса.

      Твердость в голосе Гаврилова сразу придала солдату решимости.

      – Есть, товарищ сержант, – прошептал он повеселевшим голосом и полез наверх.

      – Ты что, Толик, совсем охренел, – возмутился Хамзат, – зачем еще этого с собой тащишь?

      – Считай, Хамзат, что он мой сын. А сыновей не бросают.

      – Может, ты всю Российскую армию усыновишь? – проворчал Хамзат, когда они уже выбрались наверх.

      С Хамзатом был один из его боевиков. Все вместе, стараясь не шуметь, двинулись через двор к тропинке, ведущей на верхнюю террасу. Здесь они забрались на плоскую крышу сакли, и Хамзат тихонько свистнул. Со скалы кто-то спустил им веревочную лестницу, и они стали забираться по ней наверх. Потом пошли по горным тропинкам все выше и выше.

      – За ночь нам надо успеть добраться до моей пещерки, – озабоченно предупредил Хамзат, – там отсидимся, пока нас будут искать.

      Шли всю ночь по каким-то узким горным тропинкам, одному Хамзату известным. Изрядно вымотались, но под утро стало легче, так как дорога пошла под уклон. Вскоре путники подошли к отвесной скале, дальше идти было некуда. Хамзат нырнул в заросли большого куста орешника и вынес