В полночных звёздах правды нет. Избранное. Редьярд Джозеф Киплинг

ля детей «Маугли».

      Для «продвинутой» публики – это поэт, воспевший Британскую империю.

      Для меня Киплинг – любимый поэт, способный делать поэзию из любого материала, – из солдатской портянки, из библейской легенды, из пароходного винта.

      Люблю поэзию, придвинутую к жизни вплотную.

      Потому рыдаю от Пастернака и совершенно дурею от Высоцкого.

      Потому счастлив, что нашёл себя в Киплинге, который берёт жизнь целиком, как есть, не деля её на высокую и низкую.

      Насчёт «империализма» Киплинга: было дело.

      Но Киплинг слишком велик, чтобы вместиться в какой-либо «-изм» без остатка.

      Прочтите стихи – убедитесь сами.

      Биографию поэта можно найти в учебниках и справочниках, но лучшая биография – в его стихах.

      Стихи – перед Вами.

      Счастливый путь!

      Надеюсь, пройдя его до конца, Вы не почувствуете ни скуки, ни усталости.

Евгений Фельдман

      Вступление к «Департаментским Песенкам» 1885

      Я с вами не однажды разделил

      И хлеб, и соль, и воду, и вино,

      И с вами с каждым, люди, не однажды

      И жил, и умирал я заодно.

      Хотя бы раз не отозвался я

      На вашу радость? – спрашиваю вас.

      В беде, в несчастье – в искреннем участье

      Отказывал ли вам – хотя бы раз?

      Я в шуточной манере описал

      Сегодняшние наши времена.

      Вы, в эту шутку вчитываясь чутко,

      Поймёте, какова её цена.

1885

      Общие итоги

      Унаследовав изъяны

      Предка-полуобезьяны,

      Мы их сохранили, как святыни.

      Тот, чей лук верней дырявил,

      Брата к праотцам отправил.

      Так мы поступаем и доныне.

      Предок наш возвёл в обычай

      Приходить с чужой добычей.

      Наша наглость – тоже без границы.

      Крал чужие лодки предок

      И, скончавшись, напоследок

      Водворялся в лучшие гробницы.

      Кость покрыл резьбою кто-то.

      Гость украл его работу

      И принёс вождю её в подарок.

      Вора приняли с улыбкой,

      И с тех пор народец гибкий

      Делает карьеру без помарок.

      Не был Сфинкс ещё изваян,

      Но от центра до окраин

      Фаворит уж был всему хозяин!

      У Хеопса-фараона

      Спёр подрядчик миллионы

      И секрет во время óно

      Заложил в основу пирамиды.

      А Иосиф? В год невзгоды

      Фараонские доходы

      Приумножил он, народу

      Уготовив рабскую планиду.

      Этой песней безыскусной

      Подвожу итог я грустный –

      Неизменна кривда в человеке:

      Согрешив первоначально,

      Он грешит официально

      И в грехе пребудет он вовеки!

      Штабная история

      Эта песня стара, как холмы и ручьи,

      Как свет и как темнота,

      И ещё эта песня стара, как мои

      Неоплаченные счета.

      Субъект по фамилии Джéнкинз,

      по имени Артаксéркс

      Был в армейской конторе,

      так сказать, мелкий клерк-с.

      Но субъект по фамилии Джéнкинз,

      сия канцелярская тля,

      Был замечательный тенор

      и брал даже верхнее «ля».

      В пивную сбегáл со службы

      (благо – недалеко).

      На стрельбах во время учений

      пули слал «в молоко».

      Честь отдавал – умора,

      прямо – цирк шапито.

      И всё-таки этот Дженкинз

      мозгой шевелил, как никто.

      Два месяца был он в Си́мле.

      (Дело было весной.)

      Под гималайским кедром

      он спелся с дамой одной.

      Корнéлией Агриппи́ной

      звали её. Она

      Тонкой слыла музыкантшей.

      (Талия – как у слона!)

      Она управляла мужем,

      а тот управлял Депар –

      таментом, где Корнелии

      Дженкинз явил свой дар.

      Длились до самой осени

      эти спевки с весны.

      Оплачивались