Один день что три осени. Лю Чжэньюнь

раз чересчур упряма, не передашь ее послания, будет приставать снова и снова.

      Сделав паузу, Лао Дун продолжил:

      – Если ты обратишься к другому гадателю, он тебе наверняка поможет изгнать Интао, а когда она пристанет к тебе снова, поможет еще раз; только за каждый раз тебе придется платить. Я – не такой человек, я тебя обманывать не буду. И это даже не для твоего блага, просто я забочусь о своей следующей жизни. Чтобы переродиться зрячим, мне необходимо совершать благие поступки.

      Ли Яньшэн понимающе закивал головой. Тут в разговор встряла Лао Куай:

      – Похоже, в Ухань тебе, хоть умри, а съездить придется.

      – Про поездку в Ухань речь шла месяц назад, и я не поехал, а теперь ехать туда уже и повод пропал.

      – Это уже не ко мне, – ответил Лао Дун.

      – Только одного не пойму, я же для Интао не родственник и не приятель, чего она привязалась именно ко мне?

      – То есть как это не родственник и не приятель? Ты ведь в свое время играл Сюй Сяня, а она – Белую змейку, выходит, что вы были супругами.

      – Так, то на сцене, а на сцене я – это не я. На сцене все понарошку.

      – По правде там или понарошку, но брачные узы между вами были, вот она и нашла пристанище.

      Тут Ли Яньшэн, словно опомнившись, спросил:

      – Лао Дун, а все-таки, что за послание хотела передать Интао?

      – Этого я знать не вправе, оно касается лишь тебя и Интао.

      Тут их разговор прервала Лао Куай:

      – Прием окончен, – сказала она, подавая знак Ли Яньшэну, что пора уходить.

      Ли Яньшэну пришлось встать и рассчитаться. Лао Куай, приняв оплату, выкрикнула во двор:

      – Следующий.

      Ли Яньшэн дошел почти до порога, но, кое-что вспомнив, остановился и обратился к уже вошедшему клиенту:

      – Братец, подожди чуток, я еще не закончил.

      Когда тот снова вышел на улицу, Ли Яньшэн вернулся к Лао Дуну и спросил:

      – Лао Дун, позволь задать еще один дурацкий вопрос.

      Не успел Лао Дун отреагировать, как Лао Куай, нахмурившись, проворчала:

      – А не много ли ты хочешь сверх уже оплаченного?

      Лао Дун в ответ оборвал Лао Куай:

      – Он же местная знаменитость, не стоит равнять его с другими.

      Тогда Ли Яньшэн задал свой вопрос:

      – Не связано ли адресованное Чэнь Чжанцзе послание со смертью Интао? Ведь когда-то именно Чэнь Чжанцзе спровадил ее на тот свет.

      Лао Дун подозвал Ли Яньшэна поближе, чтобы снова прощупать его кости. Прошло немало времени, наконец, он покачал головой и сказал:

      – Никак не прощупать, глубоко спряталась.

      Делать нечего, пришлось Ли Яньшэну откланяться. Итого за свой прием, включая оплату за срочность и прямой эфир, он заплатил двадцать пять юаней восемь цзяо. Это равнялось выручке Ли Яньшэна за десять с лишним дней от продажи соевого соуса, уксуса и засоленных овощей. Что поделать, дороговато, но зато он хотя бы выяснил, что его тяготило. Покинув дом Лао Дуна, он вдруг осознал,