Голоса возрожденных. Макс Маслов

рассмеялся Тортон. – Если бы он знал, что я с ним сделаю, то давно уже раскрыл все секреты.

      – Я бы не отказалась от личного раба, – подала голос Альфе́нта. – Би́лту, ты можешь отдать его мне?

      Зи́рданец рассмеялся.

      – Похотливая саби́тка, – сказал ей. – Не успело ложе остыть от моей плоти, а ты уже ищешь мне замену?

      Она вздохнула, прохрустев костяшками огрубевших пальцев, и лисой отпрянула от изголовья. Медленные шаги завели ее за спину Би́лту, а руки коснулись его плеч.

      – Разве ты принадлежишь мне? – спросила она его. – Только ей, только ей, а мне нужна любимая игрушка.

      – Нужна игрушка, – оскалился зи́рданец. – Выстругай из дерева. А он займет подобающее место добытчика в пещере Э́ку. До конца своих дней.

      – Эх, – вздохнула воительница, убрав руки с его плеч. – Очень жаль, что мои заслуги перед тобой не столь значительны.

      Кивком головы Би́лту распорядился начать истязание и отошел в сторону. К этому времени кочерга, лежащая на углях, уже порядком накалилась, и Тортон был этому предельно рад. Заведя над грудью Ли́буса раскаленный наконечник, он наметил первый участок кожи, к которому собирался прикоснуться. То место располагалось прямо под соском и обладало особой чувствительностью. Альфе́нта отвернулась, но не от страха, а от невыносимой утраты. Такое складное тело грех было калечить отвратными шрамами.

      Через секунду раскаленный металл коснулся обнаженной плоти, и Ли́бус проснулся. Яростным криком он одарил эти сырые просторы вокруг, и отовсюду послышались голоса его бравых матросов.

      – Не трогайте его! – вскричал бист ля Ро́хус, который лежал, также привязанный, чуть дальше. Другой истязатель ударил его по морде, отчего щупальца на его лице задергались.

      Прикованный к стене, заорал другой пленник, Тье́ф Ви́рби из числа оружейников Холкли и бравых друзей Ли́буса.

      – Мерзкие псы! – выпалил он. – Вам лучше убить нас, пока наши руки пусты!

      Вдалеке еле слышно отозвался Гу́рбин из рода стрелков Шэ́йтона. Мучитель уже успел отсечь ему одну ногу.

      – Не трогайте капитана, – проскулил он и затих.

      Ли́бус пытался оглядеться, мотая головой по сторонам, но его глаза застилал пот. А затем еще одно невыносимое прикосновение заставило его невольно заорать.

      Стоны заполнили все вокруг, но ни Би́лту, ни Альфе́нта не дрогнули. Она, повернувшись к Ли́бусу лицом, заглянула в его глаза, явно соболезнуя его мучению.

      – Еще, – приказал Би́лту. И Тортон исполнил его волю.

      От третьего прикосновения раскаленным железом Ли́бус потерял сознание, распластавшись на каменной плите. Он задышал медленнее, чем обычно, и упрямая зи́рданка забеспокоилась. Ее пальцы коснулись его шеи, нащупывая подкожный пульс. К радости саби́тки, Ли́бус был жив.

      – В своем ли ты уме? – спросил ее Би́лту, явно увидев не присущее ей поведение. – Эта пытальня всегда была усладой для твоих ушей.

      Альфе́нта опасливо обернулась в сторону зирда́нца,