Корейские народные сказки. Сказки народов мира

большом, хорошо убранном шя-ряне горел ночник. Куй-дон, не смотря на усталость, никак не мог уснуть. Он чувствовал, что он вполне находится во власти этого странного существа – великана, и со страхом думал: – Когда – же это чудовище убьет меня, которого оно называет своим господином? Неужели нет спасения?..

      И вдруг он слышит шаги. В шя-рань вошел великан. Когда он подошел ближе, Куй-дон увидел в руке великана блестящий хандыри (меч).

      – Что тебе нужно? – спросил Куй-дон в тревоге, – отчего ты не спишь?

      – Тореним, – прошептал великан, – следуйте за мною!

      Не ожидая ответа, он подхватил Куй-дона одной рукой и понес.

      – Ну, вот и наступила моя смерть, – подумал Куй-дон…

      Мелькали одна за другой комнаты богатого дома, по которым великан проносил юношу. Не смотря на страх, Куй-дон заметил, что находится в Ху-вон (девичье отделение дома).

      Великан принес его в комнату молодых.

      – Берите, тореним, – сказал великан, подавая меч Куй-дону.

      Испуганный юноша повиновался.

      – Рубите его, – продолжал великан, подводя Куй-дона к спящему жениху.

      Юноша в испуге отшатнулся:

      – Нет, я не могу!

      – Если вы этого не сделаете, то погибнете сами, прошептал великан так убедительно, что Куй-дон поверил. Он открыл глаза, взмахнул мечом и ударил… Раздался звук мягкого удара. как будто бы мясник рубил мясо топором…

      Великан подхватил юношу и быстро унес его обратно в то помещение, где была ему приготовлена постель.

      Взволнованный, растревоженный до глубины души, Куй-дон не мог уснуть. Перед его глазами стояло красивое лицо жениха и ему мерещилось то страшное наказание, какое он должен будет понести за совершенное им вероломное убийство в гостеприимном доме Ким Гьон-су…

      И вдруг он снова слышит шаги. Это опять вошел великан; в руке у него был тэн-ме для цхарток[6].

      Великан опять подхватил Куй-дона и принес его в какую-то комнату, где спал сян-гак (первый шафер). Пьяное лицо шафера резко выделялось на подставленном под голову изголовье…

      Великан вложил в руки юноши тэн-ме и сказал:

      – Бейте его!

      – Я не могу! – ответил трепещущий Куй-дон.

      – Если не ударите сильно и со всего размаха, то погибнете сами от этого-же тэн-ме! И опять Куй-дон не мог ослушаться; он взял молот, высоко поднял его, и закрыв глаза, – ударил… и бросил молот.

      Великан подхватил его и отнес в спальню.

      Не успел юноша опомниться от второго ужаса, как неугомонный великан вошел в третий раз, держа в руке длинную раскаленную полосу железа.

      И снова он поднял Куй-дона и отнес в комнату второго шафера.

      – Проткните ему живот, – приказал великан, вкладывая железо в руку юноши.

      Как не просил последний освободить его от третьего убийства, еще более жестокого, чем два предыдущие, – но великан настоял на своем:

      – Если вы сейчас не убьете его этим железом, то эта самая полоса воткнется вам в живот!

      Утративший совсем волю Куй воткнул

6

Тэн-ме – тяжелый деревянный молот, которым бьют тесто для приготовления цхар-ток, плотного и вязкого хлеба, который готовится только на больших празднествах.