Под шепчущей дверью. Ти Джей Клун

ошарашенно воззрился на нее.

      – Хм. Вот уж не думала, что мои слова лишат тебя дара речи. Но начать надо с этого.

      – Я никуда с тобой не поеду, – проговорил он сквозь стиснутые зубы. – Я тебя не знаю.

      – Надеюсь, так оно и есть. Было бы очень странно, если бы знал. – Она над чем-то поразмышляла. – По крайней мере, страннее. – Она кивнула в направлении алтаря. – Хороший гроб, кстати говоря. Вроде как не из дешевых.

      Он ощетинился:

      – Конечно. Только самое лучшее для…

      – О, тут не может быть никаких сомнений. И все же. Довольно стремно смотреть на собственное тело в нем, верно? Хотя выглядит оно весьма и весьма прилично. Немного худощаво, на мой взгляд, но о вкусах не спорят.

      Он опять рассердился:

      – Должен сказать, мне вполне подходит мое худощавое… Нет. Я не позволю запудрить мне мозги! Требую, чтобы ты объяснила, что происходит.

      – О'кей, – спокойно согласилась она. – Я так и сделаю. Понимаю, это может оказаться трудным для понимания, но у тебя отказало сердце и ты умер. Было произведено вскрытие, и оказалось, что у тебя была непроходимость коронарных артерий. Могу показать тебе Y-образный разрез, если желаешь, хотя и не советую смотреть на такое. Он довольно устрашающ. Тебе известно, что иногда при вскрытии вынутые органы помещают обратно в пакете с опилками? – с воодушевлением поведала она. – О, и я твой Жнец – пришла сюда, чтобы отвести тебя куда следует. – А затем, словно происходящее и без того не было донельзя странным, сделала джазовые ручки: – Та-да.

      – Жнец, – ошарашенно повторил он. – А кто это… такой?

      – Это я, – ответила она, придвигаясь к нему. – Твоя смерть. Умерший не сразу способен разобраться, что к чему. Ему трудно понять, что происходит, и он пугается.

      – Я не пугаюсь! – Это была ложь. Ему было страшно, как никогда в жизни.

      – О’кей, – кивнула она. – Значит, ты не боишься. Это хорошо. Но это самое настоящее испытание для кого бы то ни было. Совершающему переход требуется помощь. И тут на сцене появляюсь я. Я здесь для того, чтобы этот переход был осуществлен как можно более гладко. – Она немного помолчала. И продолжила: – Вот как обстоят дела. Кажется, я ничего не забыла. Мне пришлось очень много чего выучить, чтобы получить эту работу, и я могла упустить те или иные детали, но суть я передала верно.

      Он смотрел на нее с широко открытым ртом. И едва слышал вопли Наоми, обзывающей его эгоистичным ублюдком без малейших признаков рефлексии.

      – Переход.

      Мэй снова кивнула.

      Ему не нравилось это слово.

      – Переход куда?

      Она улыбнулась:

      – Всему свое время, чувак. – Она подняла руку, обратив к нему ладонь. Затем соединила кончики большого и среднего пальцев и щелкнула ими.

      Нежаркое весеннее солнце светило ему в лицо.

      Он сделал шаг назад, споткнулся и дико огляделся.

      Кладбище. Они были на кладбище.

      – Прошу прощения, – сказала Мэй, появившись рядом. – Я еще не наловчилась. –