Под шепчущей дверью. Ти Джей Клун

пару моментов. Нам нужно быстрее идти вперед. – Она состроила гримаску. – Это моя вина. Не пойми меня неправильно, я этого не хотела, но получилось так, что я добралась до тебя с небольшим опозданием. Я впервые работаю самостоятельно и потому немного оплошала. И случайно оказалась в неправильном месте. – Она блаженно улыбнулась. – Ну что, без обид?

      – Еще чего, – прорычал он.

      – О! Какая досада! Прошу прощения. Обещаю, это не повторится. Я наберусь опыта и все такое. Надеюсь все же, ты выставишь мне десятку в опросной анкете. Это очень много значит для меня.

      Он понятия не имел, о чем она толкует. Он почти убедил себя, что она безумна и является плодом его фантазии.

      – Прошло три дня!

      Она ответила ему ослепительной улыбкой:

      – Точно! И это сильно облегчает мне работу. Хьюго будет ужасно доволен мной. Очень хочется рассказать ему обо всем как можно скорее.

      – И кто, черт побери, этот…

      – Подожди. Это один из самых любимых моих моментов.

      Он посмотрел, куда она показывала. Партнеры выстроились в ряд, за ними маячила Наоми. Он смотрел, как они, один за другим, наклоняются, берут пригоршни земли и бросают в могилу. От звуков ударов земли о крышку гроба у Уоллеса задрожали руки. Теперь у могилы стояла Наоми. На ее лице промелькнуло и тут же исчезло какое-то странное выражение. Она покачала головой, бросила землю и развернулась. И он увидел свою бывшую жену в последний раз – она спешила к поджидавшему ее такси, на ее волосах играло солнце.

      – Вот все и возвращается к тому, с чего началось, – сказала Мэй. – Полный цикл. Из праха мы созданы, в прах и обратимся. Это очень красиво, если вдуматься.

      – Что происходит? – шепотом спросил он.

      Мэй коснулась его руки. Ее кожа была прохладной, прикосновение не было неприятным.

      – Тебе нужно, чтобы я тебя обняла? Я могу сделать это, если хочешь.

      Он отдернул руку:

      – Не нужно меня обнимать.

      Она кивнула:

      – Границы. Понимаю. Уважаю. Обещаю не заключать тебя в объятия без твоего на то согласия.

      Однажды, когда Уоллесу было семь лет, родители взяли его на океанское побережье. Он стоял в воде во время прибоя и смотрел, как между пальцами ног просачивается песок. Странное ощущение поднималось по ногам к желудку. Он тонул, а сочетание вихрящегося песка и белой вспененной воды усиливало впечатление. Все это напугало его, и он отказывался с тех пор входить в океан, хотя родители умоляли его об этом.

      Именно такое чувство Уоллес Прайс испытывал и сейчас. Может, причиной того стал стук земли о гроб. А может, то, что его фотография красовалась рядом с открытой могилой, а под фотографией стоял погребальный венок. На ней он сдержанно улыбался. Его волосы были идеально уложены и зачесаны направо. Глаза были яркими. Наоми как-то сказала ему, что он напоминает ей пугало из страны Оз. Если бы только у тебя были мозги, посетовала она. Это случилось во время одного из судебных заседаний по поводу их развода, и он расценил ее слова как стремление уязвить его.

      Он тяжело