Журнал «Парус» № 87, 2021 г.. Ирина Калус

горькой последней любви,

      Неяркой, как низкое небо;

      Как лес, где молчат соловьи,

      Пустынной, безлиственной, странной.

      Но вдруг из-за каменных туч

      Пробился, блеснув над поляной,

      Случайный рассеянный луч.

      Глядишь в осветлённые дали,

      И сердце плывёт, как река.

      Для поздней любви и печали,

      Быть может, есть время пока.

* * *

      Моё синичье царство не достанется

      Теперь уже, наверно, никому.

      Осталось мне смириться и состариться,

      Переходя в неведомую тьму.

      Но лёгкий стук за окнами послышится,

      И хитрый глаз уставится в лицо.

      И я пойду, пока живётся-дышится,

      С тарелкой корма к птицам на крыльцо.

* * *

      Мне захотелось выйти в тишину,

      Сбежать в неё от внутреннего шума.

      И вот стою, и на меня одну

      Со всех сторон, по-зимнему угрюмый,

      Глядит декабрьский лес:

      — Зачем ко мне?

      Печален я. Какие разговоры!

      Давно пора по снежной целине

      Носиться зайцу. Новогодье скоро,

      А нечем укрываться от невзгод.

      То хлещет дождь, то в ярости калечит,

      Ломает сучья и деревья гнёт

      Залётный ветер. Облик человечий

      Нам ненавистен. Вы всему виной.

      О, если бы земле собраться с силой,

      Пойти на вас и одолеть войной!

      Вздохнув, он замолчал.

      А я взмолилась:

      — Великий лес! С тобою я скорблю

      О каждой ветке, лепестке, былинке,

      О том, что трудно даже воробью

      Найти свой мир; и праздник как поминки.

      Но ведаешь ли? — Маемся и мы

      От суеты, от власти бесполезной,

      От горло захлестнувшей горькой тьмы;

      И новый век своей пятой железной

      Вытаптывает след былых времён,

      А вместе с ним — и сердце человечье…

      Прости нас, лес! — И колыхнулся он,

      И ветви опустились мне на плечи…

      Чёрный лёд

      Вороньё раскричалось над полем, за старым сараем.

      Видно, тоже, как мы, обсуждают погоду да власть.

      В странном мире, где мы, только кажется, что-то решаем,

      Дай мне руку, сестра, чтоб на раннем ледке не упасть.

      Не замёрзла река. В эту зиму река не замёрзла

      И разбитую землю нечасто латал снегопад.

      И ненастье тянулось, порою хватая за горло

      И бежать заставляя по чёрному льду наугад.

      Мне казалось, что лёд просто смог перебраться на сушу,

      И с живыми она перестала делиться теплом.

      Он ползёт и ползёт, и в дома проникая, и в души.

      Говоришь, поделом? Да, быть может, и впрямь поделом…

      Дай мне руку, сестра, друг за друга держась, друг за друга…

      И отступит беда, и когда-нибудь вовсе уйдёт.

      Просветлел горизонт, скоро птицы потянутся с юга,

      И растает, как сон, как обманчивый сон, чёрный лёд…

* * *

      Я веточка твоя,

      Раскидистое