Лунный свет. Позволь мне остаться. Стелла Фракта

я здесь решаю, кто остается, а кто уедет. Тем более, у нас с ним пари.

      Женщина вздохнула, не скрывая досады:

      – Какое еще пари?

      – На его жизнь. Мы поспорили, что он никогда не сможет уйти по своей воле, останется здесь и будет вечно развлекать меня своими историями и скрипкой, – будто играя с ее нервами, полушутя-полусерьезно вещал граф.

      – Ты опять за старое! Тебе мало Юнатана?!

      Ее собеседник фыркнул, а я лишь призадумался. Так-так-так…

      – Твой Юнатан был сам виноват – не надо было лезть куда не следует. Причем, заметь, он сейчас жив и, наверняка, здоров.

      – Остается только догадываться… – протянула графиня. – Но не уводи меня от темы! Твой гость должен покинуть замок.

      Владан хрипло рассмеялся, и от зловещего звука даже у меня невольно по коже пошли мурашки. Парочка только разжигает мое любопытство – как же я теперь уеду?..

      Только не говорите мне, что граф расчленяет по анатомическому атласу и жарит на вертеле в замковом дворике своих гостей, а графиня поет над полыхающими кусками жертв Dies Irae… Она определенно виделась мне поющей. Но что-то меня не туда понесло.

      – Только не признавайся, что тебе жаль его.

      – Кого? Твоего гостя? Да я его толком и не разглядела!

      – Тогда в чем проблема? Познакомься с ним, послушай его – он чудный рассказчик и музыкант. Вот увидишь, ты сама не захочешь его отпускать.

      Рычание волчицы в исполнении графини было устрашающим.

      – Не зли меня, Владан. Или твой архитектор – или кто он там – уезжает, или ты пожалеешь, – выставила она ультиматум. – Здесь ему не место.

      Повисло гробовое молчание. Мое сердце заколотилось в ожидании развязки, однако я в то мгновение сам не понимал, чего жду.

      – Нет, Стелла, – отрезал граф. – Он мне нужен, и если ты хочешь убедить меня в обратном, давай тоже заключим пари.

      Женщина, казалось, не ожидала такого поворота. Она резко развернулась на каблуках – судя по шороху взметнувшегося подола платья так же, как сделала это накануне в обеденном зале, – и уже перед тем, как выйти из кабинета, бросила:

      – Отправляйся к дьяволу.

      V – Скорее жив, чем мертв

      На пятый вечер графиня почтила нас своим присутствием. Вероятно, тому виной был состоявшийся ранее разговор – она, пожалуй, впервые сама обратилась ко мне, проявив инициативу.

      Я стоял в коридоре, окруженный с обеих сторон мрачными стенами, уходящими в черный, как ночь, потолок, и даже тяжелые канделябры с множеством свечей не разгоняли темноту – она сгущалась плотными клочьями по углам, как кошмарные твари из моих снов.

      Я разглядывал портреты в фамильной галерее. Массивные позолоченные рамы, угрюмые лица – почти все с резкими чертами графа, – и неожиданно заканчивающаяся чуть дальше половины зала вереница изображений.

      Кстати, ни в одном из них я не увидел графини. Все ли здесь родственники