Поэтический нарцисс. Регина Воробьёва

Кеша, твоя дочь красива, и у неё чертовски красивое тело, настоящая фигура Возрождения, именно поэтому, когда она одета просто, она рискует быть вульгарной – пожалуйста, объясни ей, что нужно быть внимательнее к своей одежде и обуви. Скажи ей, что одежда – это не рюши какие-нибудь, а способ избежать беды.

      Иннокентий. Иногда после встречи с тобой мне не видится в нас душа.

      Марта Владимировна. Душа и не в нас, и красота не в нас, но мы пьём с ней кофе. (Думает.) Душа, Кеша, это и есть то красивое, во что надо влюбиться навсегда, в нас нет ни души, ни красоты, ничего заведомого, это в собачке есть что-то заведомое. Кстати, собачка может любить не меньше нашего. А красота и душа – вот! (Показывает на репродукцию картины Иеронима Босха «Корабль дураков».)

      Иннокентий. Но собачка может любить только в известном смысле.

      Марта Владимировна. А ты, например, можешь любить в каком-то другом смысле?

      Иннокентий. Я могу любить душой, которой, по твоему мнению, не существует, но я не могу его оспорить. Возможно, оно справедливо. Мне пора. (Максим бросает арфу и помогает Иннокентию дойти до дверей.) До свидания, Марта.

      Марта Владимировна. Доброй ночи! (Иннокентий уходит.)

      Максим. Боже, какой он нищий.

      Марта Владимировна. Да, но это его оправдывает. Он нищий, и поэтому он не может заниматься войной и политикой, его нельзя судить, искусством он не может заниматься тем более, а любовью! (После паузы.) Повторите мне кофе, пожалуйста.

      Максим. Марта Владимировна, вы просили напомнить вам о господине Крысяткине.

      Марта Владимировна. Да, спасибо. А сколько времени?

      Максим. Двадцать три двадцать две.

      Марта Владимировна. Я поеду к нему через полтора часа, а сейчас мне надо работать.

      Явление второе

      Полина, Анатолий, Силя и Иннокентий.

      Скромная комната с тремя маленькими рабочими столами и серой кроватью.

      Полина (глядя на то, как Анатолий фотографирует сам себя). Депривация духовных ценностей. (Брату.) Я изучаю театральную программу, может, сходим на что-нибудь?

      Анатолий (продолжает фотографировать себя). Когда? На что?

      Полина. На Горького. В воскресенье будут ставить его знаменитую пьесу «На дне». (В сторону.) Может, в театре я познакомлюсь с каким-нибудь богачом. У меня готова умная фраза про депривацию.

      Анатолий. А почему бы нет? (В сторону). «На дне» – это история! (Смотрит на Полину, Полина надевает нелепую юбку.) Ты красотка!

      Полина. Спасибо!

      Анатолий. Куда идёшь?

      Полина. На свидание! У меня новый мальчик. (Натягивает чулки.) Сначала я буду встречаться с ним, гулять, целовать его в губы, а потом я брошу его, как и других, потому что я сердцеедка.

      Анатолий. А я бы не пошёл с тобой на свидание. Мне нравится другой тип, посмотри! (Показывает фото.) Вот фиолетовые волосы – это я понимаю, это красиво и высоко.

      Полина. Ерунда. (Поправляет маечку.)

      В комнату заходит Силя, бросает на стол кипу листов (листы падают) и хватается за голову.

      Силя