Последний классик. Том второй. Рим Юсупов

Бунин торопился

      Назад, к любви своей, в Москву.

      В вагоне поезда, мечтая,

      Глядел он, как светлеет мгла.

      Там, где-то, юная, святая

      Любовь писателя ждала.

      4

      Чему мы в этой жизни рады,

      Что возвышает нас опять?

      Конечно же, любовь, не надо

      Об этом снова повторять.

      Когда же, мы её теряем

      Ввиду неведомых причин,

      Мы словно, тихо умираем

      Своё сознанье огорчив.

      Какое ценное лекарство

      Смогло б, опять нас оживить

      И возродить былые страсти,

      Чтоб мы сумели дальше жить?

      Что, нас бы, воодушевило

      И к новой жизни вознесло,

      Придав неведомые силы,

      Прервав души унылый сон?

      Лишь тот, о том лекарстве знает,

      Кто вновь любовь смог повстречать.

      Любовью души мы спасаем

      И возрождаемся опять.

      5

      Вот так и Бунин возродился,

      Вдруг встретив новую любовь,

      Иным сияньем озарился

      И к новым подвигам готов.

      Теперь всегда он с Верой вместе,

      Хотя в отдельности живут.

      Но он зовёт её невестой.

      Так и друзья его зовут.

      Но мать с отцом её, дворяне,

      Ввысь приподнятые судьбой,

      Как будто очертили грани

      Перед поэтом и собой.

      Дадут ли Бунину согласье,

      Быть рядом с дочерью своей?

      Но дочь не зря из той же, касты,

      Хватает гордости и в ней.

      К тому, с кем мир ей интересен,

      Уйдёт, не чувствуя вины.

      Порой любовь превыше чести,

      Той, что придумана людьми.

      6

      Но, время снова огорчило

      Поэта – умер вдруг отец.

      Ему, уж, лет немало было

      И вот пришёл его конец.

      Беззлобный, добрый, простодушный

      И слишком щедрый, может быть,

      Он жил, доверив богу душу,

      Но не умел, как ангел жить.

      Жил не терпя, ни зла, ни скуки,

      Стараясь, время оживить.

      Порой нелепые поступки

      Мог, забываясь, совершить.

      Потом как – будто удивлялся

      И был покаяться не прочь.

      Но в общем, милым был, старался

      Всем сыновьям своим помочь.

      Поднять их на ноги стремился,

      Но вёл хозяйство кое-как.

      Затем к вину вдруг пристрастился.

      Но кто же, в этом виноват?

      7

      Был всё же, в сущности он добрым

      Отцом, хотя не всё мог дать

      И выглядел довольно бодро,

      Стараясь в жизни не страдать

      При обстоятельствах нелёгких,

      При явных горестях любых.

      О многом рассказать он мог бы,

      Но вот не числится в живых.

      Ушёл и больше не воскреснет.

      Вновь Бунин в горе погружён.

      Ему в печали этой тесно.

      Жжёт душу та печаль огнём.

      Она незримо в сердце льётся.

      А боль, как – будто бы, кричит.

      И сердце, то чуть слышно бьётся,

      То