«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории. Генри Каттнер

поправил робот. – А ты еще сильнее напился. Когда же наконец протрезвеешь?

      – Заткнись и выслушай. Что произошло?

      – Да практически ничего.

      – Я про громил. Они приходили снова?

      – Нет, – ответил Нарцисс, – но приходили полицейские, чтобы тебя арестовать. Помнишь, сегодня была повестка в суд? Ты должен был явиться в пять часов.

      Повестка в суд? Ах да. Делл Хоппер, тысяча кредитов.

      – Они еще там?

      – Нет. Я сказал, что ты ударился в бега.

      – Зачем?

      – Чтобы они не болтались тут. Можешь возвращаться хоть сейчас – конечно, если примешь меры предосторожности.

      – Это какие же, интересно?

      – Ну придумай что-нибудь, – сказал Нарцисс. – Приклей фальшивую бороду. Это уже твои проблемы, я свое дело сделал.

      – Ладно, – проворчал Гэллегер, – приготовь крепкий кофе, да побольше. Кто-нибудь звонил?

      – Да, был звонок из Вашингтона. Начальник из космической полиции. Не назвался.

      – Космическая полиция?! Еще и эти по мою душу?! Что им нужно?

      – Им нужен ты, – ответил робот. – Все, до встречи. Ты прервал чудесную песню, которую я пел самому себе.

      – Вари кофе, – приказал Гэллегер, прежде чем с экрана исчезло изображение.

      Он вышел из кабинки и постоял с минуту, в задумчивости глядя на небоскребы Манхэттена, на хаотичные узоры из освещенных окон: квадратных, овальных, круглых, серповидных и звездообразных.

      Звонок из Вашингтона…

      Хоппер, у которого лопнуло терпение…

      Макс Кафф и его шайка…

      Толстяк Смит…

      Последний вариант – наилучший.

      Гэллегер вернулся в кабинку и набрал УА.

      – Извините, сегодня мы закрыты.

      – Это важно! – воскликнул изобретатель. – Мне нужно кое-что выяснить. Я разговаривал с человеком по фамилии…

      – Извините.

      – С-м-и-т, – произнес Гэллегер, разделяя буквы. – Просто взгляните, нет ли его в ваших списках, ладно? Или хотите, чтобы я прямо у вас на глазах перерезал себе горло? – Он порылся в кармане.

      – Если вы позвоните завтра…

      – Завтра будет слишком поздно! Неужели вы мне откажете в таком пустяке? Пожалуйста! Дважды пожалуйста!

      – Извините.

      – Я держатель акций УА, – прорычал Гэллегер. – Не зли меня, девчонка!

      – Ой!.. Ну ладно, хоть и не положено, но… С-м-и-т? Минутку. А имя?

      – Не знаю я имени. Давайте всех Смитов.

      Девушка исчезла и вернулась с каталожным ящиком под названием СМИ.

      – О господи! – вздохнула она, перекидывая карточки. – Тут, похоже, несколько сот Смитов.

      Гэллегер застонал.

      – Мне нужен Толстяк! – выпалил он. – Но по этому признаку, наверное, выбирать невозможно.

      Секретарша насупилась:

      – Порочащие слова? Ну извините.

      И отключилась.

      Гэллегер сидел, тупо глядя на экран. Несколько сот Смитов! Плохи дела. Еще как плохи.

      Минуточку!