Три дня без чародея. Игорь Валерьевич Мерцалов

может, сегодня удастся вытянуть из него слово-другое? Ведь Упряму было что сообщить: Бурезов напрашивается на беседу с князем с глазу на глаз. Возможно, это и не новость для Наума, но если он не знает… Держись, старче! Пусть даже известие не стоит выеденного яйца, я заставлю тебя приоткрыть тайны!

      В таком настроении Упрям проделал еще шагов тридцать, потом поуспокоился, припомнив, сколько раз уже пытался окольно выведать что-то у Наума. Кончалось это, как правило, снисходительной усмешкой учителя: нашел с кем хитростью тягаться, иди лучше зелье помешивай или древние письмена разбирай.

      * * *

      Ветерок почуял неладное уже за полверсты, захрапел, запрядал ушами, заторопился. Груз в телеге растрясло, Упрям поднял упавший на дорогу мешок с солью, закинул обратно и тоже прибавил шагу. На сердце непонятно почему становилось все тревожнее. Вот дорога обогнула последний березовый колок, и навстречу Упряму выкатился пес Буян, огромный серый кобель восьми ладоней в холке. Рыча и взвизгивая, он потянул Упряма в распахнутые ворота. На боку у него алела рана.

      Вбежав во двор, ученик чародея на миг остановился как вкопанный. Перед открытыми дверями башни лежали два трупа в темных одеждах, поодаль, у коновязи, раскинулся еще один. Подле каждого валялся обнаженный меч. Преодолев оцепенение, Упрям бросился в башню, выкрикивая имя учителя.

      Кровь на ступенях была свежей, но ему и в голову не пришло, что рядом может оказаться живой враг. А и окажись – набросился бы, руками растерзал.

      Кто посмел, кто?!

      – Наум!

      Нет ответа. Еще один труп лежал на всходе, Упрям прыгнул через него, взбежал наверх, минуя среднее жилье, отчего-то точно зная, куда отступал чародей под натиском неизвестных… и оказался в тисках. Неумолимая сила выкрутила правую руку, колени подогнулись, и он упал, мало не теряя сознание от боли.

      – Где он? Говори! – загремел над ухом гортанный голос, коверкающий слова диковинным произношением.

      Хватка ослабла, Упрям смог повернуть голову и мельком посмотреть на нападавшего. Это был на редкость некрасивый человек с серой бугристой кожей и красными глазами. Из-под кожаного шлема торчали давно не мытые космы.

      – Где чародей? – звучало это как «кыде тшарадей».

      Упрям молчал. В груди его клокотал гнев, он уже прикидывал, как бы извернуться и лягнуть негодяя – авось да отпустит руку. Но, видимо, его мысли слишком хорошо читались на лице. Незнакомец наградил парня сокрушительной затрещиной, а потом вынул из-за пояса кривой нож и занес над ним:

      – Каварьы! Гхавари, ублудак!

      И тут безмолвная серая тень обрушилась на него, бросая на пол. Стальные челюсти сомкнулись на запястье, заставляя выронить оружие. Незнакомец даже не закричал – взревел по-звериному, замолотил тяжелыми подкованными сапогами. Буян, ни на что не отвлекаясь, продолжал откусывать руку. Он принадлежал к породе волкодавов и вообще-то при нужде предпочитал вцепляться