Ромашка в сердце. Владимир Сазонов

только залить дымящиеся головешки. До дома старосты огонь не дошел, его остановили общими усилиями. И вновь послышался звук сирены – прибыла машина скорой помощи. Двое санитаров вытащили складные носилки. Один из них притормозил, обратившись к напарнику:

      – Игорь, не суетись! Оставь, они сломаны. Если что, есть кому тащить. Народу здесь много!

      Санитар запихнул носилки обратно, захлопнул двери. Оба подошли к куче спасенных вещей, первый воровато переворачивал вещи ногой, искоса разглядывая. Оглянулся по сторонам, нагнулся, поднимая небольшую фарфоровую статуэтку, спрятал ее за пазухой. К нему подошел старший пожарный:

      – Э-э-э! Негоже так! А ну дай сюда! Уходите в машину! Не мешайте работать!

      Сердито глядя на санитаров, забрал статуэтку, положил в карман и крикнул подчиненным:

      – Петров! Наметкин! Ко мне! Никого ближе не пускать! Все следы уничтожат. А мне потом перед милицией отдуваться.

      Из кабины скорой вылез полноватый мужик, судя по всему, врач. Поверх пальто на нем белый халат. Доктор подошел к сидящей на детсадовской пружинной кроватке матери старосты:

      – Бабуся, у Вас все в порядке?

      Старушка затрясла головой, плаксиво сморщилась:

      – Голова раскалывается, дайте таблетку! Думаю, давление подскочило! Укол бы успокаивающий!

      Врач, подойдя ближе, открыл чемоданчик, стал перебирать содержимое, рассматривая медикаменты. Пробормотал себе под нос:

      – Так, от головы ничего нет… от давления тоже… Черт, не тот чемодан взял! Травмы, переломы, ожоги есть?

      – Не знаю, плохо мне, дай водички, хоть горло промочить!

      – Это скорая помощь, а не магазин, – взбесился врач. – Водичку дома попьете. Скорую помощь Вы вызывали? Как Ваша фамилия? За ложный вызов с кого спрашивать? – оглядел стоящих неподалеку людей, громко крикнул: – Пострадавшие есть?

      Из толпы послышались нестройные голоса:

      – Нет, вроде все целы…

      Врач закрыл чемоданчик, строго взглянул на старушку. Та молча отвернулась. Скорая, подняв клубы пыли и золы, удалилась, все стали расходиться. Отец Николай, осенив себя крестным знаменем, низко поклонился, поцеловал икону и тоже ушел. Остались лишь пожарные, которые, свернув рукава, складывали все в машины. Перед отъездом подошли к куче спасенных вещей, стали выбирать, что приглянулось. Распихивали «трофеи» кто в карманы, кто за пазуху. Наконец, расселись по машинам, уехали. Но долго еще слабо потрескивали на морозе обгорелые бревна, кое-где светясь красными точками-угольками.

      Глава 5

      Наступило утро. Деревья покрылись тонким слоем инея, в прозрачном воздухе медленно и плавно падали редкие снежинки. И глазу очень хотелось бы увидеть искристый белый пушистый ковер, оставленный вчерашним снегопадом… Но вместо этого взгляд натыкался на истоптанный, изрытый снег, смешанный с копотью и сажей. Вдоль дороги по обочинам чернели глубокие колеи от грузовых машин. Испуганно замерли, прикрыв глаза-окошки занавесками, деревянные дома. Вдруг утреннюю морозную тишину прервал петушиный крик. Где-то