Моя. Я так решил. Мария Зайцева

какому еще, бля, контракту?

      Хотя, тут она может не говорить. Стандартная история. Ничего нового не услышу.

      Но молчу, даю высказаться. Может, все-таки, что-то цепанет… Ну и про себя тоже интересно выяснить… Как-то же я тут оказался?

      – По которому танцовщиц набирают…

      Да, ничего нового… Зря надеялся.

      – А я как сюда попал?

      – Тебя сегодня ночью притащили… Те же люди, что меня… Сюда…

      – Что говорили?

      – Не знаю… Я не понимаю испанский…

      – А как ты контракт подписывала-то?

      – Он на русском был…

      – Бля.

      – Я же не знала! – неожиданно с обидой повышает она голос, – я не думала! Меня… девочка пригласила, мы вместе выступали раньше! На спортивных танцах! Она говорила, что все легально, будут селить вместе, охранять, возить на работу, следить, чтоб никто ничего…

      – Ну, практически, и не соврала…

      – А они… паспорт… и вообще…

      – Ясно. Ну что, Эвита, ждем развития событий тогда? – я усмехаюсь и неожиданно обнимаю ее за костлявые плечи, прижимаю к себе, утешая, – ничего… – глажу по спине, слушая, как она всхлипывает мне в футболку, – ничего… Прорвемся, да? Главное, выяснить, на кой хер им я…

      – А я? – хлюпает она носом.

      – Ну, а про тебя и так все ясно, Эвита ты глупая…

      – Будут… заставлять…

      – Будут, – вздыхаю я, – удивительно, что до сих пор не заставили… Или…

      Она напрягается в моих руках, потом отрицательно водит носом по футболке.

      – Нет… Я кусалась… Они меня назвали… как это… «гатито». И кинули сюда.

      – Гатито? Ну, в принципе… Может, и так…

      – А что это такое?

      – Гатито – это котенок по испански. Значит, покупателя ищут. Который таких «гатито» любит. Или того, кто таким «гатито» когти вырвет…

      Она крупно вздрагивает в моих руках, сопит жалобно. А я неожиданно сжимаю тонкие плечи сильнее и понимаю, что ее отсюда заберут только через мой труп. А, значит, с серьезными потерями…

      Почему-то именно это ощущение доверчиво жмущейся ко мне Эвиты, дарит блаженное долгожданное спокойствие всему телу.

      Нет, я по-прежнему очень усталый, пьяный и охерительно хуево себя ощущающий. Но это все – фон.

      Главное, что внутри все спокойно. Так спокойно, как давным-давно не было…

      Звук открываемой двери звучит неожиданно жестко.

      Эвита вздрагивает в моих руках, а я разворачиваюсь, сразу закрывая ее спиной от взглядов вошедших…

      Три мужика, которые заходят в комнату, вообще никак не отличаются от кучи тех, кого я видел еще вчера днем, в фавелах, и вообще, на улицах Байреса.

      Только грязнее, наверно. И вонючее. Двое из них в такой же, как и у меня, полувоенной одежде, еще один – в цветной рубашке и золотых зубах.

      Они осматривают нас, спокойно переговариваясь, словно скотину на рынке, того и гляди, зубы прикажут показать.

      Я особо в испанском не рублю, но слова «мучачас», «клиенте» и «динеро пор аделантадо» вполне