Паук приглашает на танец. Варя Медная

в подсобке и вскоре вернулась со стопкой рулонов.

      – Как насчёт этого? Серый оттенок, как вы и просили, – с надеждой протянула она.

      – Без блесток, миссис Сьюэлл. Что-нибудь поскромнее.

      – Ах, дитя, и почему вы так комплексуете по поводу своей внешности? Да и нарядное платье только украшает девушку.

      Я пропустила мимо ушей её сетования.

      – Вот эта, – уверенно указала я на ткань цвета больной мыши.

      – Что ж, я берегла её для штор в подсобке, но если вы настаиваете…

      – Да, это именно то, что нужно, – кивнула я. – И ещё вот та, глиняная.

      Я покинула лавку миссис Сьюэлл, на вывеске которой красовалась гигантская шпулька и изящные серебристые ножницы, оставив заказ на пошив двух платьев. Выбранные мною цвета и материи были премерзкими. Уверена, леди Фабиана останется довольна.

      Следующей остановкой стала лавка ювелира. Я вошла внутрь, приблизилась к прилавку из полированного дуба и нажала на установленный там клаксон. Высокий резкий звук прорезал тишину и эхом рассыпался о стены. На призыв из глубины лавки вынырнул сам хозяин. Мы оба застыли, удивленные повторной встречей.

      – И снова добрый день, мисс, – поприветствовал меня давешний джентльмен, подсказавший дорогу к портнихе. – Чем обязан, мисс…

      – …Кармель. Аэнора Кармель.

      Он пожал мою протянутую руку.

      – Гранд Чэттер, рад знакомству. Так чем обязан, мисс Кармель?

      – Я бы хотела, чтобы вы взглянули на одну вещь.

      Щелкнув застежками ридикюля, я извлекла оттуда серёжку.

      – Вы видели её раньше?

      Мистер Чэттер установил монокль и потянулся к моей ладони, но на полпути замер, и вежливый интерес на его лице уступил место непроницаемому выражению.

      – Никогда прежде её не видел, мисс.

      – Может быть, вы посмотрите внимательнее?

      Я была уверена, что он солгал. Иначе как объяснить внезапную перемену в его лице и тоне?

      – В этом нет нужды. У меня прекрасное зрение и профессиональная память. Если бы я видел её прежде, запомнил бы.

      – Очень жаль.

      – И мне жаль, что ничем не смог помочь.

      – Она принадлежала одной моей знакомой. Очень хорошей знакомой.

      – Видимо, она не слишком ценила эту вещь, раз так легко с ней рассталась.

      Я вздрогнула, вспомнив про кровь на серёжке.

      – Уверена, ей это нелегко далось.

      – Что ж, мне жаль, но я ничего не могу прибавить к тому, что уже сказал. А теперь прошу меня извинить, мисс, много дел.

      Он развернулся, чтобы уйти, но тут же споткнулся о дорожку, которая непостижимым образом и весьма некстати вздыбилась волной. Чертыхнувшись, мистер Чэттер повторил попытку, и с тем же результатом. Потом попытался обойти её, но косяк двери был столь невежлив, что двинул его в лоб, опустившись так низко, что теперь в заднюю комнату мог пройти разве что ребенок. Я невозмутимо наблюдала за его маневрами. Всё это я делала не ради себя, а потому ограничений не налагалось.

      Наконец