Паук приглашает на танец. Варя Медная

не входит в ваши планы, милорд?

      – Разумеется, входит. Но не в ближайшие.

      Отвечая, он уже смотрел куда-то вперёд, на дорогу, явно потеряв ко мне интерес. Мне подумалось, что он едет в город, за развлечениями и пирожными. И я тут же разозлилась на себя: и с чего я вообще решила, что он собрался на конную прогулку из-за меня? Я просто подвернулась по дороге.

      – Благодарю, что подвезли.

      – Дальше вы справитесь сами, до деревни рукой подать, – равнодушно отозвался он. – Пусть пришлют счет за платья. И… можете прикупить себе ещё пару-тройку кастрюль.

      Я аж вспыхнула от этого унизительного замечания.

      – Вы очень добры, милорд, но меня вполне устраивает эта, – процедила я.

      Он хмыкнул и замахнулся хлыстом, чтобы подстегнуть коня.

      – Милорд, сегодня я стала свидетельницей… странной сцены.

      – Неужели? Симона перепутала винный соус с устричным?

      – Более странной.

      – Скоро вы поймёте, что ничего более странного быть не может. Если это случится, стены Ашеррадена рухнут.

      Тут он был прав: не далее как этим утром кухарку едва не разбил паралич, когда Иветта перепутала указанную в рецепте чайную ложку соли с черпаком.

      – Это касается мистера Фарроуча…

      Я внимательно следила за его реакцией, но такой резкой перемены не ожидала. Улыбка тут же сбежала с его лица, прихватив благодушие. Между бровями пролегли две вертикальные складки.

      – На первых порах Равен действительно может производить странное впечатление. Вы скоро привыкнете.

      – Дело не во внешнем впечатлении, милорд, а…

      – Что бы он ни делал, на то есть причины. Не трогайте его.

      – Но, милорд, он…

      – Никогда, слышите, мисс Кармель, никогда не трогайте Фарроуча! Даже близко к нему не подходите.

      Я поразилась грубости его тона.

      – Мне приятно, милорд, что вы так заботитесь обо мне, но…

      – Я забочусь вовсе не о вас, – холодно оборвал меня граф. – А потом, даже не попрощавшись, пришпорил коня, так что на лоснящемся боку осталась отметина. Через минуту он уже скрылся далеко впереди, в клубах дорожной пыли.

      Кажется, я нащупала какую-то невидимую черту. Или перешла её?

      Я вдруг вспомнила отталкивающее удовольствие, с которым граф вчера рассказывал мне о милых шалостях своей супруги, и с запозданием поняла, что история невинно убиенной птицы могла показаться здесь странной только мне. И что я надеялась прочесть в его лице? Но всё же я узнала кое-что важное: очевидно, есть нечто, что связывает хозяина замка и нелюдимого мистера Фарроуча. Похоже, скромной ролью камердинера его положение в этом доме не ограничивается. Впрочем, я и так это подозревала. Ещё рано делать выводы, но, судя по всему, Кенрик Мортленд прекрасно осведомлён о жестоких привычках своего слуги. Я чувствовала, что этих двоих что-то объединяет. Что-то такое, что устанавливает между людьми особенную связь, незримую нить – такое, например, как общая тайна. Я пока не знаю, что это, но непременно