Либелломания: Зимара. Наталья Мар

не мог этого видеть.

      – Зимара видела.

      – Это как? А ты при чём? – Кайнорт подобрал ледышку и приладил к разбитому носу, чтобы не гнусавить, а то это портило всю манипуляцию. – Послушай, Нахель, я не помню, чтобы эта помешанная запрещала тебе говорить. Может, для моего же блага стоит посвятить меня в подробности? А то в другой раз ты мне хребет перешибёшь.

      – Просто не нарывайся.

      – Я просто шёл в туалет.

      – Ты подозрительно шёл, – прорычал Нахель.

      – Я подозрительно шёл в туалет?

      Нахель помолчал и, по здравом размышлении взвесив шансы Бритца на реальный побег против нелепой смерти в уборной, сдался. Просто потому, что нелепая смерть в тот момент была написана у него на лбу.

      – Когда снежинки метеоспрута касаются тебя, Зимара видит твоими глазами. Каждая снежинка – пиксель. Чем гуще снег, тем лучше видимость. Вместе с Зимарой вижу и я. В общих чертах.

      – Ясно. Теперь ты дашь мне закончить то, ради чего я подозрительно укрылся здесь?

      – Используй эту информацию для своего блага, лорд-песец, – сухо посоветовал Нахель и потёр висок, на котором блестел след поцелуя Зимары. – Это значит, не совершай резких движений. И не считай себя умнее шамахтона, это просто смешно. Или хитрее Деус. Или сильнее меня. Ты – фигура номинальная, как шахматный король. А королю главное что? Ограничить, не спускать глаз и не давать рыпаться. Потому что ты ни в чём не превосходишь любого из нас, кроме… ну, разве что бардачопика. Просто не пытайся взломать эту игру – и всё будет хорошо.

      – Хорошо, – нейтральным эхом отозвался Бритц.

      Потом он остался один. Естественно, не собирался он никуда бежать. Но в этих местах разменной монетой в торговле сведениями служила кровь. И, по мнению Бритца, Нахель сильно продешевил. Может быть, жук и вызубрил правила Зимары-шамахтона. Но Кайнорт знал порядки Зимары-планеты целиком. Умбрапсихолог привык разбираться в помешанных куда лучше, нежели они сами в себе, человек ли это или чудовище. Пусть не физически, но ментально Бритц начал приходить в форму. Он шёл напролом, как в старые добрые времена, даже если ломать приходилось себя самого.

      Ветер заносил сухим снегом гладь чёрного озера. Кайнорт забрался на пригорок и всмотрелся в лёд, как на жидкокристаллический экран. Нахель уже покинул берег, метеоспруты исчезли. А в чёрной воде проступил узор. Или не в воде? Разобраться в такую погоду было сложно. Бритц сделал фото на комм, чтобы перенастроить яркость и резкость, после рассмотрел поближе:

      Игроки Клуба и раньше находили следы древних нохтов. Геоглифы, петроглифы, окаменелые механизмы угасшей цивилизации. Иногда фигуры выдалбливали прямо во льду, тогда их назвали глезоглифами. В основном нохты воспевали песцов на разный лад. Но изображения на ледяной корке озера – чёрного озера Зимары – Бритц увидел впервые.

      Переведя дух, он вернулся в кротафалк в поисках съестного. Холодильная камера нашлась рядом с аптечкой. Будто после обеда