Самый заурядный попаданец в гоблина. Сергей Валентинович Хабаров

совесть ваша перед коммунистической партией не чиста? Всё требует отдать последний долг союзу свободных социалистических республик?

      – Р-р-р-р-р! – угрожающе рычал карлик, пытаясь забраться наверх и стирая пальцы в мясо. От оконного проёма его отпихнула Умка и «посмотрела» вниз. Ходячий мертвец и на неё порычал, в ответ она на него помычала, слов не было, но по интонации было понятно, что она ругается.

      – М! – это уже Петру.

      – Ч-Т-О?

      – М-м-м-м!

      – Д-А О-Т-К-У-Д М-Н-Е З-Н-А-Т В-А-Ш П-О-Р-Я-Д-К!

      – М-м-м-м-м! – Умка показала сначала обеими руками на оконный проём, потом одной рукой на Петра и упёрла руки в бока.

      – Что, хочешь сказать, что это я во всём виноват? – не смог долго говорить на родном Пётр и снова перешёл на тот, на котором у него получалось. – Я его ножом в спину ткнул, он мёртв должен быть, собака. Но он не умирает.

      – Сталин! – Умка приставила палец к виску, повертела его и свистнула.

      – А вот этого не надо, он заслуженный человек, за порядок в стране радел.

      – Да чтоб мне с эстонцами на одном корабле плавать! – перешла Умка на русский.

      – Хочешь сказать, что я дурак и потерял единственный нож?

      – М-м-м-м-м!!! – победно замычала Умка.

      – Умка, лучше помолчи. – предупредил её Пётр.

      – М …! – снова набросилась на него Умка с видом «я не договорила».

      Ещё минут пять она грозно мычала на него, обвиняя во всех бедах. Пётр уже был женат и знал эту фишку, тут главное обидеться первым, если будешь её игнорировать и молчать, то сначала она замолчит, а потом почувствует себя виноватой. У мужчин эти процессы в мозгу протекают быстро, а женщины другие, им сначала душу излить надо, выговориться, и лучше им в этом не мешать. А уже потом начинают жалеть о том, что наговорили, в случае Умки, намычали.

      – Сталин, – потёрлась она о его плечо с виноватым видом и предложила морковку. Умку хватило минут на двадцать-двадцать пять, а потом она сама пошла на мировую. Кушали они то, что, собственно, вчера насобирали, опять начала мучить жажда, от которой снова попытались спастись луковицами. Пётр с тоской подумал о вчерашней крови летучей мыши, было вкусно. С такими мыслями он решился на эксперимент, откусил у тушки летающего грызуна крыло и ничего мерзкого в этом не почувствовал. Наоборот, сырое мясо было вполне питательно, однозначно, тело, в котором он находится, относится к хищным видам. Он легко потребляет и мясо, и растительную пищу, определённо, всеядный стайный хищник, да и судя по его соплеменникам, с которыми он встречался, ещё и относительно разумный. С ним-то понятно, но кто такая Умка? Что-то ему подсказывало, что родителей у неё нет. Беспризорница? А что, вполне возможно. Всё окружающее очень походит на горячую точку, если бы воевали технологически отсталые расы. Например, межплеменной конфликт. Насаженные на колья головы вполне в духе диких папуасов и средневековой Европы. «Акт устрашения» – слегка напряг память Пётр. Но что тогда здесь делает дирижабль, и что он сбрасывал?