Самый заурядный попаданец в гоблина. Сергей Валентинович Хабаров

году неделя, – третий голос.

      – Они моего друга убили.

      – И чё? Из-за того, что ты хочешь свести старые счёты, мы должны лишаться ценной находки? Он может заинтересовать нашего капитана, а может, и главу общины.

      – Продать его?! Думаете, это сработает? Я хочу свою долю, – заявил Базиль.

      – Вот, сразу видно потомственного раба, жалкая ты душонка, Базиль, – Марта.

      – Что? Да я!

      – Ты что тля? А ну сел и хвост поджал, – прорычала Марта с угрожающей интонацией.

      Петру определённо начинала нравиться эта собакоголовая женщина.

      – Мадмуазель и месье, наши рассуждения в корне неверны. Это существо разумно, а стало быть, его нельзя обращать в рабство, – Луи.

      – С чего это? – Базиль.

      – Графство Томнов —свободная от рабства страна, – безапелляционно заявил Луи.

      – С чего ты взял, Луи?

      – А разве не так, Этгар?

      – Ну вообще-то, ещё во время войны все рабовладельцы просто отпускали своих рабов на волю. Тогда не до крючкотворства было, но официально указа об отмене рабства не было.

      – Вот и отлично, теперь он наш. Можем делать с ним, что захотим. Захотим – продадим, а захотим – хоть на колбасу пустим, – снова подал голос Базиль.

      – Ох, Базиль, можно человека выпустить из рабства, но раба из человека… Почему тебя так и тянет кого-нибудь заневолить? – Эдгард.

      – Да он просто тупое и злое животное. А то, что он говорит, делает его ещё и ценным животным, как дрессированная обезьяна. Продадим эту тварь за талоны и поделим на всех.

      – И с Дикаркой тоже поделишься?

      – Зачем? – искренне недоумевал Базиль.

      – Титульная нация графства – это ночные эльфы. По законодательству старого герцогства, которое не менялось со времён раскола, только у ночных эльфов есть право содержать рабов, нарушение этого закона карается смертной казнью. Это я специально для тебя говорю, Базиль. А в данной ситуации единственный, кто может заявить по закону права на нашу зелёную находку, это Дикарка.

      – ОНА? – не удержавшись выкрикнул Базиль и указал пальцем на Дикарку. – Да она же полоумная.

      Все обернулись на сидящую рядом с Петром Умку. И увидели, что гоблин пришёл в себя.

      – Про адекватность хозяина в законе ничего не сказано.

      – З-д-р-а-в-с-т-в-у-й-т-е, – попытался сказать Пётр тщательно проговаривая французике буквы, но получилось у него что то вроде «дратуйте». А потом зачем то добавил ещё, – т-о-в-а-р-и-щ-и.

      – Фронтирский волк тебе товарищ, – фыркнул Базиль.

      – Он действительно говорит! А ведь считалось, что они в принципе не способны на контакт, – Эдгард.

      – Кое-где до сих пор сомневаются, что гоблины вообще разумны, – восторгался Луи, – а этот говорит. Причём я подтверждаю, что он знает минимум два языка, рафнийский и геранский.

      – Эй! – Марта подсела к нему и не сильно пнула ногой. – Кто твой господин? Кто научил тебя говорить? Ты шпион?

      – Н-е-т, – от периодической практики с Умкой стало легче владеть своим