Диадох, Феолипт, Симеон Н. Богослов, Илья Экдик. И. М. Носов

в плоти из-за уступчивости действуя на еще младенствующих душой; и ум наш по апостолу всегда сорадуется законам Духа, а чувства тела гладью удовольствий вестись хотят. Через чувство ума благой дар неизреченным радованием радует и тело преуспевающих во внимании, а бесы через чувства тела – особенно обретя нас поприще благочестия проходящими небрежно – душу пленяют насильно, во что не хочет, зовя ее – убийцы.

      80

      Из сказанного евангелистом, «свет во тьме светит, а тьма его не взяла» – двум лицам, благого дара и бестолковости, вместе входить в сердце верных говорящие хотят составить свое предположение – «если в душе божественный свет сближается с тьмой беса, божественная светлость от сопребывания с лукавым не сквернится». Но рассуждая от святых Писаний, самим евангельским словом они обличатся: Слово Бога, истинный Свет удостоил творение своего явления в плоти и безмерным человеколюбием возжег среди нас свет святого к себе внимания – но мирское разумение совет Бога не приняло, то есть – не познало; разумение плоти – вражда Богу, потому таким речением и выразился Богослов. И говоря чуть позже, божественный добавляет: «Был свет истинный, который освещает каждого человека, идущего в мир» – не «ведет» и не «животворит». «В мире был, и мир через Него стал – а Его не познал. К своим пришел – а свои Его не приняли. Которые же приняли Его – дал им власть детьми Бога стать, верящим в знание о Нем». И мудрейший Павел говорит, толкуя «не взяла»: «Не потому, что уже получил или уже совершен – я стремлюсь, чтобы взять – для чего взят был Христом Иисусом». Так что Евангелист говорит «не взять свет истинный» не сатане – от начала он чужд Его, и в нем Он не светит – но людям, о силах и чудесах Сына Бога слышащим, но из-за своего омраченного сердца к свету внимания приблизиться к Нему не хотящим, через слово по достоинству он выговаривает.

      81

      Слово о внимании учит нас о существовании двух родов лукавых духов: одни из них тонкие, другие более материальные. Именно тонкие воюют с душой, другим обычно пленять плоть через сальные утешения; и всегда у них противоречие друг с другом – с душой борящихся бесов, и с телом – пусть равное изволение они имеют людям вредить. Когда в человеке не обитает благой дар, в глубине сердца истинно гнездятся по-сути змеи, никак не позволяя душе для пожелания блага прозреть; а когда в уме скроется благой дар, далее через пределы сердца словно мрачные тучи проходят, образуясь в греховные страсти и пестрые мечтания, чтобы воспоминание ума погрузив в мечты, от беседы с благим даром его отторгнуть. И когда тревожащими душу бесами разжигаемся к душевным страстям, особенно к самомнению, которое мать всех зол – высокомерие славолюбия мы быстрее устыдим, помышляя о разложении нашего тела. Это должно делать, и когда бесы приготовятся нагреть наше сердце, нападая на тело срамными желаниями – только это рассуждение при памяти о Боге