Царь, царевич, король, королевич…. Сергей Лукьяненко

оглянулись. Людским водоворотом к нам прибило того самого проворного юнца, что польстился на шоколадные конфеты.

      – Что происходит? – взял быка за рога Мак-Смоллет.

      – Праздник Перехода Реки, – пожал плечами мальчик. – Ну вы и темные…

      Иванду, явно болезненно воспринимающий цвет своей кожи, помрачнел. А Мак-Смоллет истерически воскликнул:

      – Ты нам зубы не заговаривай! Что за праздник? А то вмиг уши надеру!

      Толпа двигалась тихо, и слова Мак-Смоллета услыхали все. От нас шарахнулись как от прокаженных. Мальчик удивленно приподнял брови. А со всех сторон уже протискивались парни в белых рубашках и шортах, побросавшие свои чудесные мотоциклеты. С некоторым удивлением я понял, что нас подхватывают под руки и волокут.

      – Еще порядочными притворялись, впятером шли! – выкрикнул тощий прыщавый юнец, глядя, как нас утаскивают. – Я сразу понял – провокаторы! Да здравствуют Ветерки!

      – Ура! – нестройно ответила толпа.

      – Что вы себе позволяете? – возмущался Кубату. – В чем дело?

      – Как в чем? – Темноволосый желтоглазый парень, явно предводитель мотоциклетчиков, ехидно прищурился. – Вы грозили избить невинного ребенка!

      – Не избить, а уши надрать! – возмутился Мак-Смоллет. – И это ведь просто фигура речи! Слова!

      Парень помрачнел:

      – А слова – это, по-вашему, не обидно? Мальчик, тебе было очень горько?

      Выбравшийся из толпы вместе с нами мальчик пожал тощими плечами:

      – Ну… Не так чтобы очень… Умеренно.

      – Умеренно – но больно! Эх…

      – Что делать-то будем? – осведомился у предводителя рыжий, интеллигентного вида юноша. – Сделаем внушение и отпустим?

      – Внушениями тут не отделаться, – предводитель махнул рукой. – К Яру их!

      Нас повели вдоль берега, к маленькой трибуне, возвышавшейся у моста. Оханье и писк толпы стали тише. Многие падали в воду, но не выбирались на берег, а с радостными возгласами форсировали реку.

      – Яр… Яр… – бормотал Кубату. – Я знаю это имя! Я читал! Я вспомню…

      – Быстрее вспоминай, – нервно ответил Мак-Смоллет. – В расход пустят, падлы! Ох и зачем я на это подписался…

      Трибуна была обсажена молодыми тополями и выглядела очень уютно. В простом деревянном кресле сидел пожилой мужчина, потягивавший что-то из пузатой бутылки с надписью «Верона» и с довольным видом поглядывавший на переправу в бинокль.

      – Подозрительных типчиков привели, – сплюнув, сказал предводитель мотоциклетчиков. – Мальчика обидели, ведут себя странно.

      – Юра, не кипятись, – осадил его пожилой. – А вдруг люди издалека? Надо разобраться.

      – Как знаешь, пап. – Парень облокотился на перила трибуны и с показным безразличием уставился на реку. В этот момент Кубату гулко хлопнул себя по лбу и заорал:

      – Ярослав Игоревич? Родин? Скадермен? Очень приятно познакомиться!

      Старик расплескал свой напиток и подозрительно уставился на генерала:

      – Откуда