Мое мертвое сердце. А. Командор

называется призрачная пыль. Ее оставляют мертвые каждый раз, когда приходят сюда из Безвременья. Можно сказать, что это частички мира мертвых.

      Вместе мы поднялись на два этажа. Здесь оказалось гораздо больше призрачной пыли, чем на лестнице. Она неровными кляксами и бесформенными кучами лежала на мраморных плитах пола, одновременно похожая на жидкость и на сухой порошок. Крупинки мерцали в сером свете предрассветного сумрака, и это настолько заворожило меня, что я лишь спустя время обратила внимание на саркофаги. Все пять крышек были немного сдвинуты. Я перевела вопросительный взгляд на Хранителя.

      – Это и есть моя основная работа. Каждый день я сдвигаю крышки на одном из этажей, чтобы мертвые могли выйти из Безвременья к своим костям – их кости для них что-то вроде маяка. Ночью мертвые появляются здесь, и вместе с ними появляется призрачная пыль. Утром я собираю эту пыль, закрываю крышки и открываю новые. И так каждый день. Побудь здесь, пожалуйста, пока я все не соберу.

      Хранитель опустил на пол глиняный сосуд и принялся собирать ладонями горсти призрачной пыли. Я опустилась на ступени, подхватила блестящую пылинку и растерла между пальцами. Она то ли впиталась в кожу, то ли исчезла.

      – Зачем ее собирать?

      Он на мгновение оторвался от своей работы и посмотрел на меня. В выражении лица угадывалась легкая растерянность, будто он и сам только сейчас задумался над этим вопросом. Наконец он ответил:

      – Призрачная пыль обладает энергией Безвременья. Это опасная энергия. Она встречается только в мире мертвых и должна оставаться там.

      Я поспешно вытерла руку о платье. Хранитель усмехнулся, заметив этот жест.

      – Не переживай, в таком виде пыль не представляет опасности. Ее нужно применить особым образом. По крайней мере, так мне сказал прежний Хранитель.

      Мужчина снова вернулся к работе. Он собирал не всю пыль, разбросанную тут и там по крупицам, а только относительно большие горсти, и отправлял эти горсти в сосуд. Пыль не была сыпучей, как песок, но не была и жидкой. Самые крупные скопления оказались на крышках саркофагов и около них. Наверно, там мертвые провели больше всего времени.

      – Иногда мне кажется, что так могло бы выглядеть звездное небо мира живых, – мечтательно и немного грустно произнес Хранитель. – Я его никогда не видел, только читал в книгах. Но хотел бы увидеть.

      Я вскинула голову к потолку. Если сквозь крышу и можно было увидеть небо, то оно было серое и всегда одинаковое.

      – Звездное небо… – В голове на миг промелькнула картинка, яркая, полная жизни: светящиеся точки на черно-сине-фиолетовом фоне. Я все глядела сквозь серую крышу в надежде, что воспоминание вернется, но оно возвращаться не желало. Собственные слова я услышала словно издалека: – Я тоже хотела бы его увидеть.

      Скоро Хранитель закончил с пылью и закрыл наполненный сосуд крышкой. После он принялся сдвигать верхние плиты саркофагов на место. Внешне тяжелые и массивные крышки Хранитель двигал без особого труда. Тут мне в голову пришел еще