Крылья нетопыря. Часть I. Сон разума. Павел Беляев

размеренным тоном, – насколько я знаю, вы не кончали высшую семинарию Храмовых скал и не дослужились до моего ранга.

      Азарь усмехнулся.

      – Золотые слова, преподобный, золотые слова – насколько вы знаете. Может, вы знаете не всё?

      – Так поведайте нам. Для того мы здесь и собрались. Кто же вы на самом деле, Азарь?

      – Я лишь тот, кто я есть. Но я начало и конец, я есть царь, я есть раб. Я подсудный невольник, чья незавидная доля – судить всех и каждого.

      – Он безумец, – заключил преподобный Илия. – Или бесноватый.

      – Ладно, каяться вы не хотите – ваше право, – произнёс Элестар и осенил себя священным знамением. – Но с вашей стороны было бы очень любезно выдать нам ваших сообщников, поставщиков вредной литературы и, может, даже других ересиархов.

      – Разумеется.

      Азарь вновь был краток. Он надолго замолчал, разглядывая, как в щели меж заслонок горна бушует пламя. Все ждали его слов.

      – Что ж, – заговорил он снова, не отрываясь от горна, – вас никогда не занимала этимология названия нашего мира – Горний? Это от слова «гора» или «горн»? Высок ли наш мир, так же крут и прекрасен, как горы? Или его пекло способно согнуть даже сталь? Или древние, подыскивая название миру, отталкивались от понятия «горницы»? Или же наоборот – «горница» пошла от Горнего? Горний – верхний?

      – Вы это сейчас к чему? – нахмурился сбитый с толку Элестар.

      – Просто размышляю, – пожал плечами Азарь. – Как-то раньше об этом не задумывался, а тут пришло в голову… А что? Ах, да! Вернёмся к нашим баранам. Я расскажу всё и великодушно сдам вам всех. Но только при условии, что меня будут отменно кормить всё это время и не станут пытать.

      – Да что он себе позволяет? – взревел Илия и дал знак спекулаторам.

      Палач начал медленно поворачивать вентиль на кресле. Лицо Азаря мигом покраснело, а на лбу набухли вены.

      – Мне есть что вам рассказать, – жёстко произнёс ересиарх, глядя прямо в переносицу адвоката дедера. – Но мы будем говорить только на моих условиях или не будем говорить вовсе.

      – Сейчас ты у нас не так запоёшь! – фыркнул Илия и дал палачам отмашку приступать к делу.

      Азарь плюнул в его сторону и обмяк.

      Палачи озадаченно развели руками.

      – Мы не успели начать.

      – Что? – взревел Илия. – Какие мы, однако, нежные! Привести в чувства!

      Палачи бросились поливать Азаря водой и натирать различными снадобьями, каковыми обычно пользовались, когда хотели помучить жертву дольше, чтобы она оставалась в сознании и продолжала испытывать мучения. Тщетно. Пульс прощупывался, но ересиарх ни на что не реагировал. Позвали рытников. Те провели обряд, использовали все свои силы и немалые знания, но даже у них ничего не вышло.

      В конце концов рытник Гааталия заключил:

      – Он жив, – после этих слов члены Священного Синода переглянулись, а Гааталия продолжал: – Проблема в том, что у нас лишь его тело, а душа может быть где угодно.

      Адвокат дедера Илия грязно выругался.