Вход только для принцесс. Шимун Врочек

бывают разными. Я очень люблю свою кошку. Когда мне страшно, я начинаю с ней разговаривать, а она трется о мои ноги. Когда я дома одна, она ходит за мной по пятам. Мне кажется, она думает, что я ее котенок, который может потеряться в квартире.

      Вот такая у нас принцесса Фифа.

      38. Нервы как канат

      Работаю я обычно ночью, когда принцессы спят.

      Сидел, писал рассказ для сборника хоррора. Закончил около часа ночи. Пошел на кухню наливать чай, там только ночник светится и подсветка холодильника. Наливаю чай, начинаю отодвигать стул и тут – такой тихий голос-звук "шшшшииа", "шшшииа". Жутко. Я чуть не поседел. Мороз по коже.

      Потом только сообразил. На стуле лежала Златина кукла, а у нее батарейка подсела. Кукла должна агукать, а звук из-за севшей батареи кошмар просто.

      Нет, нельзя на ночь писать рассказы ужасов.

      Я не представляю, как Стивен Кинг ночью в туалет идет. Это ж нервы как канаты.

      39. Мужчины такие странные

      Сегодня наблюдал со стороны, как солидный состоявшийся мужчина знакомится.

      Злата уговорила меня пойти на детскую площадку и сразу залезла на качели. На соседней сидел мальчик – года на два старше моей девицы, в оранжевой куртке. Злата требует "папа, покачай!". Я качаю.

      Мальчик, оценив соседку, начинает заход на цель. Делаю я левый поворот…

      Как опытный ловелас, он следует правилу "понижай потенциальной жертве самооценку".

      – Самой надо учиться качаться, – легким баском, по пацански грубовато заявляет он.

      Его игнорируют. Но мальчика это не обескураживает.

      – Тебя как зовут? Меня Матвей.

      Злата хихикает и качается. Ноль внимания. Папе становится немного неловко за дочь.

      – Злата, скажи Матвею, как тебя зовут.

      – Злата.

      Молча качаются. Матвей сосредоточен. Следит, чтобы амплитуда Златы ни на йоту не превысила амплитуду его качелей.

      – Пришло время, – наконец говорит Матвей. – Я открою тебе секрет, Злата. На самом деле меня зовут… – таинственная пауза. – Планшет.

      Тут, конечно, разверзлись небеса. И земля дрогнула. И океаны вышли из берегов. И Антарктида растаяла, а там зелень, живые мамонты и динозавры, и мертвые фашисты штабелями прямо в сверкающих подлодках лежат. И что-то еще случилось. Погасло солнце. Россия выиграла чемпионат мира по футболу.

      Но Злата ничего не заметила. Она любит качаться.

      – А в детстве звали Планшетик. Или Планшик, – в отчаянии добавляет мальчишка. Вместо ответа Злата начинает напевать песни собственного сочинения. Ей хорошо. Она качается. Ветер свистит в ушах.

      Я спрашиваю. Мне-то интересно.

      – Тебя назвали Планшетом, потому что ты много знаешь?

      – Ага, – говорит мальчик равнодушно. И снова обращается к Злате:

      – Самой надо уже качаться. Видишь? Вот так, раз и два, – показывает. "Я шерстяной волчара, узри!". – Я вот не умел качаться, а потом Нина меня научила. И теперь я всегда качаюсь сам.

      Кто такая Нина, опять загадка. Но как понимаю, это не имеет значения, просто пришел момент «мужской откровенности».