Пламя и ветер. Ева Вишнева

все плыло. Начинало тошнить. Еще немного, и потеряю сознание. Сквозь морок проступило лицо человека. Серые глаза, полные губы, русые волосы. Виноватое выражение – явно не хотел, случайно получилось.

      – Вам плохо? Подождите, постараюсь помочь.

      – Я… слышу вас.

      – Что вы сказали?.. Простите, не разобрал. Потерпите немного.

      Незнакомец подхватил меня на руки.

      – Ну что вы… не стоит… Поставьте обратно.

      Он что-то ответил, но я уже не слышала. Перед глазами потемнело, потом стало белым-бело. Как ткань для подвенечного платья. Как снег. Как чистый лист, на котором можно написать письмо домой.

      В себя приходила медленно. Казалось, словно я тону, путаюсь в водорослях, похожих на длинные волосы.

      – Энрике! – позвали меня.

      "Рейнар!" Хоть бы брат догадался, что я в беде! Нырнет следом, поможет выбраться… Как в тот день…

      Время шло, но никто не спешил на помощь. Воздух кончился, и я, не сдержавшись, вздохнула. Легкие словно наполнились огнем; водоросли исчезли, и меня вытолкнуло на поверхность. Я лишь успела подумать, что плохо плаваю. С опаской приоткрыла глаза, боясь, что их зальет соленая вода. И вдруг обнаружила, что лежу на кушетке.

      – Энрике, выпейте. Это поможет прийти в себя, – кто-то прижал стакан к моим губам.

      Я с трудом проглотила горькую настойку, зажмурилась, сдерживая подступающие слезы. В правой руке пульсировала боль; наверное, падая, я выставила ее, чтобы смягчить удар. Еще ныли колени.

      Я с трудом поднялась, осмотрелась. Небольшое светлое помещение с низким потолком, из мебели – кушетка, шкафчик, стол, стулья и, неожиданно, раковина, возле которой суетился мужчина средних лет.

      А незнакомец, в которого я врезалась, устроился на кушетке, у меня в ногах. Он был молод, худощав и, судя по всему, высок. Меня удивили его руки – изящные, почти женские, если не считать широких ногтей. Лицо красивое; тем не менее, оно казалось незавершенным. Словно в этом лице не хватало какой-то важной, запоминающейся, черты.

      Поймав мой взгляд, незнакомец сказал:

      – Простите. Я опаздывал на встречу, очень торопился. Думал сократить через библиотеку. А тут вы неожиданно выскочили, я не сумел сориентироваться.

      – Вечно вы витаете в облаках, – усмехнулся второй мужчина. – Уж простите его, Энрике. Этот чудак не впервые сбивает людей с ног. А меня, кстати, зовут Верьо. Я личный врач Фернвальда. Ну и вы можете обращаться с любыми жалобами.

      – Большое спасибо, что помогли.

      – Ну что вы, это моя работа. С рукой поаккуратней, старайтесь не перенапрягать. Если сильно разболится, не терпите, живо ко мне. Если даже ночь будет, не стесняйтесь разбудить, – Верьо подхватил с пола пухлый портфель, поправил кофту чуть нервно. – А теперь вынужден откланяться. Вешенка вот-вот разродится. Как почувствуете себя лучше, приходите смотреть жеребенка.

      С этими словами он вышел. Я осталась один на один с незнакомцем, который, кажется, за весь разговор с доктором ни разу не отвел от