Конец лета. Пустой дом. Снег в апреле. Розамунда Пилчер

прибыл с моей родины, из Великобритании. А взяв в расчет его имя, я решила, что не просто из Великобритании, но и, скорее всего, из Шотландии.

      Полагаю, что я воображала, будто тут же узнаю этого человека, но оказалось, что я не видела его никогда в жизни. Он стоял передо мной, а за его спиной все так же ярко горели фары автомобиля, и только свет от огня в камине освещал его лицо. На нем были очки в роговой оправе, и он казался очень высоким, намного выше меня. Мы посмотрели друг на друга; он – пораженный внезапной переменой моей политики, а я – внезапно охваченная страшной злобой. Ничто так не злит меня, как страх, а я была напугана до полубезумия.

      – Что вам нужно? Зачем вы подкрались к моему дому посреди ночи? – Даже мне самой мой голос казался резким и надорванным. Я была близка к истерике.

      – Но ведь сейчас только девять часов, и я вовсе не подкрадывался, – ответил мой гость, и это прозвучало довольно разумно.

      – Вы могли бы позвонить и предупредить меня, что приедете.

      – Я не мог найти ваш номер в телефонной книге. – До сих пор он вовсе не порывался войти. Ворчание Расти по-прежнему доносилось из глубины гостиной. – И я понятия не имел о том, что вы одна, иначе отложил бы свой визит.

      Моя ярость поутихла, и мне даже стало немного стыдно за эту вспышку.

      – Ну… Раз уж вы здесь, проходите.

      Я попятилась и потянулась к выключателю. Комнату наполнил холодный, яркий электрический свет.

      Но Дэвид Стюарт все еще колебался.

      – Быть может, вы хотели бы взглянуть на какое-нибудь удостоверение личности?.. Ну, знаете, на кредитную карточку? Паспорт?

      Я бросила на него довольно резкий взгляд, и мне показалось, что я уловила искру иронии за стеклами его очков. «Интересно, – подумала я, – что такого смешного, черт побери, он тут нашел».

      – Если бы вы прожили здесь столько же, сколько я, вы бы тоже не стали открывать эту чертову дверь кому попало.

      – Ну что ж, прежде чем кто попало войдет в дом, вероятно, ему лучше пойти и выключить фары. Я оставил их включенными, чтобы не оступиться в темноте.

      Не дожидаясь едкой реплики, которую меня так и подмывало уронить в ответ, странный гость направился к автомобилю. Я оставила дверь открытой, вернулась к камину и подложила в огонь еще одну деревяшку. Тут я поняла, что мои руки дрожат, а сердце колотится, отбивая барабанную дробь. Я расправила коврик перед камином, швырнула косточку Расти под кресло и прикурила сигарету. В этот момент пришелец снова поднялся на заднее крыльцо, вошел в дом и закрыл за собой дверь.

      Я повернулась к нему. У него была бледная кожа и черные волосы, что свойственно очень многим горцам. Худощавый, несколько угловатый и нескладный, он походил на какого-нибудь чудаковатого ученого или преподавателя непонятной науки. На нем был мягкий костюм из твида, немного потертый на локтях, коленках и петельках для пуговиц, клетчатая, коричневая с белым рубашка и темно-зеленый галстук. Его возраст угадать было невозможно. Ему могло оказаться как тридцать, так и пятьдесят лет.

      – Как вы теперь себя чувствуете? – осторожно спросил Дэвид Стюарт.

      – Я в порядке, –