Страж. Часть I. Даниэль Зеа Рэй

не является открытием для него? Он знает: Тильда его ненавидит. Тогда, что изменилось? Почему эти слова, сказанные с такой искренностью ему в лицо, причиняют Мортону боль? Почему его взгляд снова застрял на ее губах, и уже неважно, что они произнесли секунду назад? Он заметил, что дыхание Тильды участилось. Она прикусила нижнюю губу дважды за последнюю минуту. Что это значит? Она редко прикусывает губы. Когда Тильда это делает? Когда нервничает? Когда возбуждена? К чему искать ответы, если на Тильду Свен ему должно быть наплевать? Она напросилась в консультанты. Это ей необходима работа, почему же она ведет себя так, будто оказала честь всему миру, предложив свою помощь? Ведет себя так, будто имеет право измываться и хамить ему? Ему, мьеру, благодаря которому Тильда вернулась из забытья?

      – За что ты меня так ненавидишь? – Мортон склонился еще ниже и едва коснулся ее губ.

      – За долгие годы нашего знакомства ты впервые задаешь мне этот вопрос. И я хочу, чтобы ты сам нашел на него ответ, – томно прошептала она. – И даже когда ты на него ответишь, квиты мы все равно не будем, – Тильда снова прикусила губу.

      Господи, это действует на него опьяняюще. Ее низкий бархатный голос и эти игры с губой. Она намеренно так себя ведет? Неужели… Нет… Или да?

      – Ты пытаешься меня соблазнить? – выдавил из себя Мортон.

      – Зачем мне это? – она мимолетно задела его губы своими.

      – Стерва… – Мортон легонько прикусил ее нижнюю губу.

      – Ублюдок, – с нажимом прошептала она и поцеловала его.

      У Мортона потяжелели ноги. Тильда словно яд, отрава, которая бьет прямо в голову и лишает рассудка. Мьер впился в ее рот, желая испить из этого губительного источника.

      А ведь она начала это не всерьез. Только хотела проверить: обрела ли некую власть над ним, или ей это показалось. О да… Ей не померещилось… Тильда даже понять не успела, как оказалась прижатой спиной к стене. Его ладони мяли ее грудь под майкой в то время, как язык вытворял всякие приятности с ее языком. Мортон снова прикусил ее губу, но не сильно, а нежно, и Тильда едва не застонала. На этом с прелюдией было покончено. Он развернул ее спиной к себе, стянул велосипедки с трусиками с бедер, повозился со своими брюками несколько секунд и…

      Тильда оторопела, ощутив его в себе. Это было слишком приятно! Слишком волнительно и восхитительно! Тильда никогда не употребляла по отношению к сексу таких эпитетов. Она страдала от секса. Ничего противней в прошлом, чем эти странные и нелепые телодвижения, она не испытывала. Поэтому, сменив нескольких партнеров, молодая мьерка поняла, что секс – это не то, чем ей следует заниматься. Но сейчас… Боже, сейчас эти его медленные и плавные движения не казались нелепыми. Они не были отвратительными. Нет, от его движений она разгоралась внутри, словно фитиль от зажженной спички, и плавилась, как воск горящей свечи. А его ладони все блуждали по ее животу, касались груди, острых кончиков сосков, спускались к лобку, и пальцы ласкали клитор, который, обычно, она сама утешала, когда становилось особенно тоскливо. Губы Мортона прилипли к ее шее в районе затылка, и, о господи, он начал водить языком по ее коже… Так приятно…