Любовь против нелюбви. Салма Кальк

пожала плечами Катерина.

      – Даже такая… далёкая от жизни особа, как ты, должна знать – исцеляют живых. А ты не дышала, – произнёс он тихо и угрожающе. – Я точно знаю, я нёс тело к ней в дом.

      – А вдруг тебе показалось? – вот ещё только не хватало, будет сейчас тут болтать всякую совершенно нежелательную ерунду!

      – А ты думаешь, я живого от мёртвого не отличу? – усмехнулся он. – Это ты всю жизнь в замке просидела, а мне-то, представь, и воевать довелось, и убивать. Ты была совершенно мертва. Таких не лечат.

      – Как же? Искусственное дыхание, массаж сердца, – сказала Катерина как о чём-то само собой разумеющемся. – Неужели тебя не учили, как помогать ближнему своему?

      – Что? – нахмурился он.

      – А ещё бывает летаргический сон, – сообщила ему Катерина, как безнадёжному двоечнику. – Когда человек всё равно что умер, только спит.

      – Ты откуда столько всего вдруг знаешь? Это ведьма Мэг тебя настропалила?

      – А ты не думал, что я и сама могла раньше книги читать? Вот ты, вроде, грамотный, а книгу когда в последний раз в руках держал?

      – Было надо, и держал, – ответил Рональд. – Но мне, знаешь ли, вся эта история очень сомнительна. И если вдруг ещё кто-нибудь усомнится в том, что ты жива…

      – И как ты представляешь себе обратное? Разве мёртвые ходят, едят, спят, и всё остальное делают?

      – Мало ли, на что способна ведьма, чтобы досадить Телфордам? – сощурился он.

      – А если тебе всё это сомнительно, то чего ради ты тогда, как говорят, меня своими руками к госпоже Мэгвин в дом принёс? Потому что верил в чёрное колдовство? Или по какой другой причине?

      Вопрос ему не понравился – даже и никакой специальной силы не нужно, чтобы это понять.

      – А она рассказала, с чего ты вдруг со скалы в море сиганула? – приподнял бровь Рональд.

      – Откуда же ей было это знать? Она просто предупредила, чтоб я была осторожна.

      – Мудро, – согласился он. – И сколько правды в словах о том, будто ты мало что помнишь из прежней жизни? Ну, кроме книг, надо полагать, – и усмехнулся особенно мерзко.

      – Правда такова, что я не помню, кто толкнул меня с обрыва. Но понимаю, что возможность была очень много у кого. Вот, например, ты, Рональд, что делал в то утро? – и посмотреть со значением, как на того же двоечника.

      – Да что всегда, разминался с ребятами.

      – И кто может подтвердить?

      – Да все, кто там был.

      – А по именам?

      – Я, что ли, помню! Как всегда.

      – А вот вспомни, – со значением сказала Катерина. – Вдруг понадобится?

      – И кто поверит твоему слову?

      – А почему непременно моему? Вдруг этим делом заинтересуется кто-то ещё?

      – Да кому ты нужна!

      – Я – может, и никому, а вот врагам такие сведения никогда лишними не бывают, – отрезала она. – Особенно если применять их с умом. Скажешь, у тебя нет врагов? Скажешь, у милорда Грегори их нет?

      – Говорил я Робби, не нужно на тебе жениться, – покачал головой Рональд.

      – Он, наверное, способен сам