Империя вампиров. Джей Кристофф

в нерешительно взглянул на сестру Ифе.

      – А что будет, если нет?

      Хрясь!

      – Ай!

      – Так. Ты. Согласен?

      – Согласен!

      Талон кивнул, прищуриваясь, я же ощутил очень странное чувство, словно кто-то легонько провел пальцами мне по черепу. Словно кто-то зашептал у меня в голове. Я поморщился, будто в глаза мне ударил луч света.

      – Что… ч-что вы творите?

      – У вампиров есть общие способности, которые наследуют все бледнокровки, но есть и уникальные, свойственные отдельным кланам. – Талон указал на один из гербов на стене: белый ворон в золотом венце. – Железносерды, вампиры крови Восс. Их плоть – как сталь, бывает неуязвима для серебра. Старейшины клана выдерживают и яростное пламя, но куда большее опасение вызывает их умение читать мысли слабых людей.

      Мне стало ясно, откуда это странное чувство: серафим, сука, залез ко мне в голову, стал тенью в моем сознании. Внезапно он отпустил меня.

      – Учись лучше закрывать разум, идиот ты мой слюнявый, – предупредил Талон. – А не то вампиры Восс распотрошат твою никчемную башку.

      Я зажмурился и тряхнул головой, сообразив, что Талон унаследовал дары Железносердов. Кем тогда был мой отец? Чем же особенным наградила меня его окаянная кровь? Я немного пал духом от мысли, что серафим так запросто влез ко мне голову, но вместе с этим трепетал в предвкушении, когда же раскроется мой дар.

      Серафим тем временем указал на другой герб с шитьем в виде двух черных волков и двух узорчатых красных кругов – лун Ланис и Ланэ.

      – Клан Честейн, Пастыри. Этим холоднокровкам подвластны животные. Честейны видят их глазами, управляют зверями, как марионетками. Старейшины клана даже умеют принимать облик облюбовавших мрак созданий: летучих мышей, кошек, волков. Когда охотишься на Честейна, сопляк, зверям доверия нет, ибо те из них, что зрячи во тьме, – во власти вампиров.

      Серафим кивнул в сторону третьего герба: щит в форме сердца, который омывает волна прекрасных роз и змей.

      – Клан Илон, Шептуны. Эти – опаснее мешка сифилитических змей. Сломить волю слабого умеет любой вампир, но Илоны играют чувствами: подогревают гнев, усиливают страх, воспламеняют страсть. А если охотник не может положиться на собственное сердце, на что ему опереться тогда?

      Талон махнул тростью в сторону последнего герба: белый медведь и разбитый щит на синем поле.

      – Клан Дивок, Неистовые. Обладают силой, при виде которой прочие гнилые выблядки ночи обделывают свои нечестивые панталоны. Эти твари голыми руками порвут на части взрослого мужчину. Старожилы их клана кулаками пробивают крепостные стены, а от их поступи дрожит земля. Прочие холоднокровки рядом с ними – беззащитные дети.

      У меня закружилась голова, а Талон обратился к стоявшей рядом монахине:

      – Добрая сестра?

      Ифе открыла ларец, из которого достала фигурную серебряную трубку, выполненную в форме Наэль, ангела благости: сложенные ладони образовали чашечку, в которую Талон отсыпал щепотку санктуса.

      – Итак,