Моя драгоценная гнома. Ната Лакомка

продолжала леди. – Вы настоящий волшебник – смогли приукрасить даже ту, у которой красоты и в помине нет.

      Я заерзала на лавке, мне было неприятно слушать такое про дочку камеристки. Хотя… какое мне дело до того, как эльфы относятся друг к другу? А голос леди Симилы журчал, как фонтан в графском замке:

      – И я подумала, что будет, если вы решите подчеркнуть истинную красоту? Наверное, тогда она будет сиять, подобно солнцу.

      – Красота сиять сама по себе, – пожал плечами папаша. – Вы хотеть что-то заказать?

      – О да, простите, что я утомила вас долгими предразговорами, – засмеялась леди. – Мне бы хотелось, чтобы вы сделали украшения для моих дочерей. Вы же знаете, скоро предстоят выборы невесты для принца. Конкуренция будет огромной, поэтому сделайте такие украшения, чтобы красота моих дочерей затмила всех.

      У меня ладони вспотели, когда я услышала это. Мне придется делать украшения для девиц, одна из которых, возможно, станет женой принца Дагобера. Не лучше ли нам с папашей было отказаться от заказа в день отдыха?

      Павлины за окном разложили веером хвосты, но я посмотрела на них с тоской, хотя в любое другое время зрелище привело бы меня в восторг.

      – Вы беретесь выполнить мои пожелания? – леди Симила говорила мягко, но настойчиво, и вряд ли приняла бы отказ.

      Конечно, придется согласиться.

      – Я лишь обещать, что приложу все усилия, чтобы создать украшения, достойные ваших дочерей, миледя, – уклончиво ответил отец.

      – Да, именно на это я и рассчитываю, – закивала леди Симила. – Меня интересует все – диадемы, ожерелья, кольца, браслеты – все, что вы сможете предложить.

      – Чей камень? – деловито спросил папаша. Вот эти разговоры были ему ближе и понятнее, а не рассуждения о том, как сделать красоту еще более выдающейся.

      – Ваш, – ответила леди. – Говорят, у вас есть великолепные образцы, каких не найти и в королевской сокровищнице. Только я хочу настоящей работы…

      Я опять заерзала, потому что леди говорила очень уж загадочно, и ее дочерей мы еще не видели. Папаша тоже что-то уловил и переспросил, что значит – настоящая работа? Все наши работы – настоящие.

      Леди Симила усмехнулась, и это очень странно исказило ее лицо – словно съехала маска, которую она старательно примерила. Я сморгнула и уставилась на женщину, но все в ней было, как обычно – красивая немолодая эльфийка, таких сотни в нашем городе.

      Она придвинула шкатулку, которая стояла на столе с самого нашего прихода, и откинула крышку:

      – Вот это – настоящая работа. И сетка для Лионели – настоящая. Все остальное я посчитаю за подделку.

      Мы с папашей подались вперед, чтобы посмотреть, что находится в шкатулке. Там, на алой бархатной подкладке, лежали две броши в виде роз – алой и белой. Мои розы, моя работа, купленная принцем Дагобером.

      – Откуда они у вас? – выпалила я, и папаша тут же шикнул на меня.

      – За них была заплачена дорогая цена, – ответила леди Симила, явно не желая ничего объяснять.

      Я