Моя драгоценная гнома. Ната Лакомка

не сломали. Вот идиоты паршивые… – тут я замолчала, чтобы не упоминать лишний раз, из-за чего началась драка.

      А у Свиоры блестели глаза, и язык молол без разбору.

      Подобрав сверток с мясом, который я уронила во время драки, я попрощалась с мясником и его дочерью, и поковыляла домой. Свиора настояла, чтобы проводить меня хотя бы пару кварталов, потому что я наотрез отказалась, чтобы она провожала меня до дому. Мне хватило и того, что она нежно держала меня за локоток и каждому встречному рассказывала, как я одна уложила на лопатки Морни и его шайку.

      – Слушай, иди? – попросила я ее, после того, как впереди замаячила таверна.

      Не хватало еще рассказать обо всем старичью, что толчется там. Тогда точно сплетням не будет конца еще месяц.

      – Но как я могу тебя бросить?! – она чуть не заплакала, а я чуть не закатила глаза.

      – Со мной все будет хорошо, – заверила я ее. – Просто не хочу, чтобы ты видела меня таким вот… грязным, помятым…

      Это произвело на нее впечатление, и она все-таки оставила меня в покое и ушла, оглядываясь через каждый два шага, махая рукой и посылая воздушные поцелуи.

      Кое-как доковыляв до дома, я вынуждена была еще объясняться с папашей. Он с маху сел на табуретку и долго и мрачно молчал.

      – Да все хорошо, пап, – сказала я, закатывая штанину и рассматривая колено, которое стремительно багровело. – Перелома нет, а я Морни тоже по физии съездила. Правда пальцы немного расшибла, но резец я в руках удержу. Ты же знаешь, на мне все быстро заживает.

      Отец подергал себя за бороду.

      – Пап, – позвала я.

      Но он даже не посмотрел в мою сторону и глухо сказал:

      – Я оказался не лучше той проклятой феи, что испортила тебе жизнь.

      – Пап! Ты что такое болтаешь? – возмутилась я. – И ты не портил, и она не портил.! Благодаря ей мы живем, как короли!

      – Тебе замуж надо, а не камнями плеваться и драться с Морни.

      – Совсем не хочу замуж, – я обняла отца и прижалась щекой к его щеке. – Совсем-совсем не хочу.

      И я ничуть не лгала в этот момент. Но вряд ли папаша мне поверил.

      – Мы должны уехать из этого города, Эрм. Поедем к моей родне, в Стольмвиллет. Люди там живут простые, можно найти хорошего, доброго гнома…

      – Стольмвиллет – захолустье! А у нас только пошли хорошие заказы! Скоро о нас узнают в столице…

      – Да к хвостам и рогам эту столицу, – сказал папаша упрямо. – Прежде всего, я должен позаботиться о тебе. Мне недолго осталось, тебе нужен муж, чтобы заботился.

      – Пап, ну что ты такое говоришь? Ты еще сто лет проживешь! И зачем нам кто-то чужой? Нам так замечательно вместе, – я грустно вздохнула и прибегла к последнему средству: – Здесь ведь могила мамы…

      Отец вдруг решительно рубанул ребром ладони воздух и сказал, как отрезал:

      – Мама поймет и простит!

      Глава 8

      Если что-то втемяшилось папаше в башку – выбить это невозможно. Я смогла лишь уговорить его повременить с переездом до конца года – мол, налоги