Жена палача. Ната Лакомка

на черном коне, в черной маске, медленно ехавшего через рябиновую рощу.

      Он вернулся!..

      Я стрелой метнулась в спальню и забегала по комнате, скидывая мужскую рубашку, торопливо надевая свою одежду и пытаясь быстро застегнуть все пуговицы на лифе. Я искала зеркало и щетку для волос, но не нашла. Похоже, их не было в этом доме, а мне страшно не хотелось, чтобы мастер Рейнар видел меня растрепанной и неряшливо одетой после моего вчерашнего позора. Лучше всего, если я буду выглядеть строго, благопристойно, как и положено…

      Я пригладила волосы, глядясь в серебряный кувшин, и все время прислушивалась – не хлопнула ли входная дверь. Но на первом этаже было тихо, и я уже начала сомневаться – не почудился ли мне всадник в черной маске.

      Прошло около получаса, пока внизу раздались шаги, и я тут же вышла из спальни, остановившись на верхней ступеньке лестницы.

      Палач сбросил сапоги, прислонившись спиной к косяку, снял и повесил плащ, бросил на столик перчатки, и словно задумался, сложив руки ладонями и коснувшись кончиками пальцев подбородка. Я подождала секунду, другую, а потом окликнула:

      – Мастер Рейнар!

      Он поднял голову, посмотрев на меня, и темные глаза блеснули горящими угольками из-под маски.

      – Как мой дядюшка? – я сбежала по лестнице и встала перед палачом, пытаясь по взгляду понять – удалось ли спасти дядю. – Вы были у него?

      – Доброе утро, форката, – сказал палач, и уголки губ дрогнули в еле заметной улыбке. – А вы – смелая. Провели ночь в логове убийцы – и первым делом спрашиваете о дяде. Как себя чувствуете? Жара нет?

      – Нет, – ответила я машинально и только тут удивилась – как это я не подхватила воспаление легких после вчерашней прогулки под осенним дождем и без плаща.

      Пока я недоуменно хмурилась, палач прижал ладонь к моему лбу. Это было неожиданно, и хотя в этом жесте не было ничего предосудительного или оскорбительного, я отшатнулась. Отшатнулась – и тут же пожалела о своем порыве. Меньше всего я хотела бы обидеть его, но он прикоснулся ко мне – и огненная река опять захлестнула волнами. Сердце моё застучало быстро и неровно, и я глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя.

      Палач сделал вид, что не заметил, как я отпрянула от него. Или ему это было безразлично.

      – Жара нет, – сказал он, отворачиваясь, чтобы повесить рядом с плащом дорожную сумку. – Поезжайте домой, коляска стоит внизу на дороге, вам только спуститься с холма. Дорога уже немного просохла, не застрянете, – он помедлил и предложил: – Возьмите мой плащ. Там свежо. С вашим дядей всё хорошо, я успел вовремя.

      – Спасибо, – сказала я, и голос опять подвел – прозвучал слишком тихо и прерывисто, – я верну плащ при первой же возможности.

      Палач как-то странно дернул плечом – недовольно, раздражительно, но кивнул на плащ, предлагая мне самой его снять.

      Я сняла и набросила его на плечи. Плотная ткань еще хранила тепло человеческого тела, и пахла… фиалками. Совершенно неподходящий запах для палача.

      Мастер