Ты не для меня. Элена Макнамара

не могла к тебе прийти, – спокойно отвечает женщина, – я и сейчас не имею права с тобой говорить. У меня могут быть проблемы.

      – Проблемы? Какие проблемы? – повышаю голос, заставляя её вздрогнуть всем телом.

      – Таковы условия нашего соглашения, которое мы заключили с твоим отцом.

      – Какое, к черту, соглашение? – непроизвольно наступаю на мать.

      Она пятится, быстро натыкаясь спиной на дверь.

      – Киллиан, на все вопросы тебе может ответить Саймон, – она выставляет руки перед собой. Защищается от меня.

      От меня?

      Но я, черт побери, неопасен. Я же её сын!

      – То есть ты не собираешься объясняться, да?

      Она коротко кивает.

      – Он запугал тебя? Саймон заставил тебя? Это ведь он, так? Боже, скажи хоть что-то! – с надрывом прошу её. Почти умоляю.

      Глаза Лоран, полные печали, вглядываются в моё лицо. Сейчас она так близко, что можно протянуть руку и дотронуться, но я, конечно, этого не делаю. Лишь пристально смотрю в лицо матери, ощущая почти физическую боль.

      Она не станет говорить со мной, я зря пришёл.

      И мне нужно уйти.

      Разворачиваюсь на пятках, спускаюсь по ступенькам вниз, прочь с крыльца.

      – Отец твердит мне одно и то же вот уже десять лет, – говорю, не оборачиваясь, но знаю, что она меня слышит. – Он говорит мне, что ты шлюха, и что тебе плевать на меня. И я поверить не могу, что все эти годы Саймон Шоу говорил мне правду.

      Всё-таки поворачиваюсь, чтобы последний раз взглянуть в её глаза. Но она прячет их под влажными ресницами, низко опустив голову.

      – Знаешь, я считал, что тебя нет в живых, – решаю закончить свой монолог. По всей видимости, я зря трачу время. Она просто не хотела быть моей матерью. – Так вот – тебя нет в живых. Ты умерла десять лет назад! Пусть так и останется.

      Она зажимает рот рукой и беззвучно всхлипывает.

      А я ухожу.

      Нет, даже убегаю. Подставляю лицо каплям дождя, смывая с себя то, что давно надо было смыть. Слёзы – это нормально, когда тебе десять лет. Сейчас это глупость и чертова жалось к самому себе.

      Поэтому лучше я буду злиться, чем жалеть себя. И я злюсь. Злюсь на отца, ведь он был прав. А он не может быть прав, потому что если это так, то последние десять лет я врал самому себе. Выдумал несуществующую любовь.

      Любовь матери к сыну.

      Глава 6. Монстр

      Брайан уверено управляет машиной и одновременно строчит смс.

      – Кому ты пишешь? – вяло интересуюсь с пассажирского сиденья. Первый приступ гнева немного отпустил, а сейчас в голове рой мыслей и ещё больше вопросов, чем было прежде.

      – Друзьям, – коротко поясняет друг, – выпьем где-нибудь. Ты не против?

      Против. Я не хочу пить. Я хочу поехать к отцу и прижать его к стенке. Пытать его. Он должен рассказать мне о соглашении, которое они заключили с матерью. Но он, конечно, ничего не расскажет. И я лишь букашка по сравнению с ним.

      – Не против, – отвечаю другу отворачиваясь к окну.

      – Выбрось