Ты не для меня. Элена Макнамара

желаний.

      – Они не поймут, – пожимаю плечами, – у Криса приемные родители, и он никогда не хотел найти настоящих. А Дом, – вздыхаю, – он сразу начнет меня жалеть, он же у нас типа очень чуткий, – усмехаюсь.

      Но дело не только в этом. Доминик так же, как и я, тоже хочет Лив, и мы отдалились друг от друга, увы.

      Брайан фыркает.

      – Ну а я?

      – А ты просто самый надёжный, – хлопаю его по плечу, – и ты не осудишь, я знаю.

      – Ладно, принимается. Расскажи, что ты узнал. Куда мы едем?

      – На запад. На Корнел стрит, дом двадцать девять. Моя мать может быть там.

      – Тогда у нас есть полчаса, чтобы ты посвятил меня в детали.

      Брайан откидывается на спинку, поудобнее устраиваясь в кресле.

      – Обижаешь, друг мой, – криво ухмыляюсь, – мы домчим за пятнадцать.

      – Не гони, из-за дождя ничего не видно.

      – Не видно – проверь зрение, – отбиваю его выпад, но всё же сбрасываю скорость.

      Друг прав, из-за дождя можно не заметить пешехода или проскочить на красный, а сейчас мне не нужны задержки.

      Пока я не передумал и не повернул обратно…

      – Чья это тачка? – он оглядывает темный салон, потом открывает бардачок.

      Шарит внутри, извлекая всякий хлам: компакт-диски, старые журналы с порно. Но документов там нет, я проверял.

      – Одолжил, – коротко объясняю, не вдаваясь в подробности. Свою машину я светить не хотел.

      – Я надеюсь, ты не угнал её, – брезгливо швыряет журналы обратно, громко захлопывает бардачок, а потом прожигает меня вопросительным взглядом.

      – Ты серьезно? Угнал? Сын Саймона Шоу – угонщик! Только представь, какую сенсацию могли бы обнародовать в СМИ. Да отец с меня три шкуры бы спустил.

      А у меня ещё после последнего раза ноют рёбра.

      Но никто из друзей не знает о той, оборотной стороне медали. Никто не знает, что мой отец очень редко, но выходит из себя, превращаясь в монстра. Наверное, поэтому я так жажду найти свою маму, не верю, что она могла бросить меня и оставить на растерзание ему. Ни одна мать так не поступила бы. Она либо сбежала, имея на то веские причины, либо он заставил её сбежать. А он это может.

      Больной ублюдок.

      И уж точно я не верю в то, что он говорил мне о ней. Якобы она просто ушла к другому, очень быстро позабыв обо мне.

      Она не могла меня забыть, потому что я о ней не забывал. Последние десять лет я ждал, что она вернётся. А сейчас просто устал ждать и решил разыскать её.

      Несколько недель я подбирал пароль, чтобы взломать личный компьютер отца. Не знал, что ищу, но знал – если есть пароль, значит, он что-то скрывает. Но я и подумать не мог, что скрывается в компьютере Саймона Шоу.

      А что-то, возможно, и не хотел знать. Не хотел открывать для себя всё больше и больше грязи о своем отце.

      Но вскрытый ящик Пандоры уже не закрыть.

      Мой отец – политик, общественный деятель, любимчик этого города – социопат и извращенец, разбавляющий свои будни грязными связями с проститутками и далеко не традиционным сексом.