Волшебная лютня. Зарубежная баллада. Сборник

закрыл в умиленье…

      Все смолкло, на кесаря очи подняв,

      И всяк догадался, кто набожный граф,

      И сердцем почтил провиденье.

      Поликратов перстень

      На кровле он стоял высоко

      И на Самос богатый око

      С весельем гордым преклонял.

      «Сколь щедро взыскан я богами!

      Сколь счастлив я между царями!» —

      Царю Египта он сказал.

      «Тебе благоприятны боги;

      Они к твоим врагам лишь строги

      И всех их предали тебе;

      Но жив один опасный мститель;

      Пока он дышит… победитель,

      Не доверяй своей судьбе».

      Еще не кончил он ответа,

      Как из союзного Милета

      Явился присланный гонец:

      «Победой ты украшен новой;

      Да обовьет опять лавровый

      Главу властителя венец;

      Твой враг постигнут строгой местью;

      Меня послал к вам с этой вестью

      Наш полководец Полидор».

      Рука гонца сосуд держала:

      В сосуде голова лежала;

      Врага узнал в ней царский взор.

      И гость воскликнул с содроганьем:

      «Страшись! Судьба очарованьем

      Тебя к погибели влечет.

      Неверные морские волны

      Обломков корабельных полны:

      Еще не в пристани твой флот».

      Еще слова его звучали…

      А клики брег уж оглашали,

      Народ на пристани кипел;

      И в пристань, царь морей крылатый,

      Дарами дальних стран богатый,

      Флот торжествующий влетел.

      И гость, увидя то, бледнеет,

      «Тебе Фортуна благодеет…

      Но ты не верь, здесь хитрый ков,

      Здесь тайная погибель скрыта:

      Разбойники морские Крита

      От здешних близко берегов».

      И только выронил он слово,

      Гонец вбегает с вестью новой:

      «Победа, царь! Судьбе хвала!

      Мы торжествуем над врагами:

      Флот критский истреблен богами;

      Его их буря пожрала».

      Испуган гость нежданной вестью…

      «Ты счастлив; но судьбины лестью

      Такое счастье мнится мне:

      Здесь вечны блага не бывали,

      И никогда нам без печали

      Не доставалися оне.

      И мне все в жизни улыбалось;

      Неизменяемо, казалось,

      Я силой вышней был храним;

      Все блага прочил я для сына…

      Его, его взяла судьбина;

      Я долг мой сыном заплатил.

      Чтоб вечной избежать напасти,

      Моли невидимые власти

      Подлить печали в твой фиал.

      Судьба и в милостях мздоимец:

      Какой, какой ее любимец

      Свой век не бедственно кончал?

      Когда ж в несчастье рок откажет,

      Исполни то, что друг твой скажет:

      Ты призови несчастье сам.

      Твои сокровища несметны:

      Из них скорей, как дар заветный,

      Отдай любимое богам».

      Он гостю внемлет с содроганьем:

      «Моим избранным достояньем

      Доныне этот перстень