Волшебная лютня. Зарубежная баллада. Сборник

бездна таинственно зев свой закрыла:

      Его не спасет никакая уж сила.

      Над бездной утихло… в ней глухо шумит…

      И каждый, очей отвести

      Не смея от бездны, печально твердит:

      «Красавец отважный, прости!»

      Все тише и тише на дне ее воет…

      И сердце у всех ожиданием ноет.

      «Хоть брось ты туда свой венец золотой,

      Сказав: кто венец возвратит,

      Тот с ним и престол мой разделит

      со мной! —

      Меня твой престол не прельстит.

      Того, что скрывает та бездна немая,

      Ничья здесь душа не расскажет живая.

      Немало судов, закруженных волной,

      Глотала ее глубина:

      Все мелкой назад вылетали щепой

      С ее неприступного дна…»

      Но слышится снова в пучине глубокой

      Как будто роптанье грозы недалекой.

      И воет, и свищет, и бьет, и шипит,

      Как влага, мешаясь с огнем,

      Волна за волною; и к небу летит

      Дымящимся пена столбом…

      И брызнул поток с оглушительным ревом,

      Извергнутый бездны зияющим зевом.

      Вдруг… что-то сквозь пену седой глубины

      Мелькнуло живой белизной…

      Мелькнула рука и плечо из волны…

      И борется, спорит с волной…

      И видят – весь берег потрясся от клича —

      Он левою правит, а в правой добыча.

      И долго дышал он, и тяжко дышал,

      И божий приветствовал свет…

      И каждый с весельем: «Он жив! —

      повторял. —

      Чудеснее подвига нет!

      Из темного гроба, из пропасти влажной

      Спас душу живую красавец отважный».

      Он на берег вышел; он встречен толпой;

      К царевым ногам он упал;

      И кубок у ног положил золотой;

      И дочери царь приказал:

      Дать юноше кубок с струей винограда;

      И в сладость была для него та награда.

      «Да здравствует царь! Кто живет на земле,

      Тот жизнью земной веселись!

      Но страшно в подземной таинственной

      мгле…

      И смертный пред Богом смирись:

      И мыслью своей не желай дерзновенно

      Знать тайны, им мудро от нас сокровенной.

      Стрелою стремглав полетел я туда…

      И вдруг мне навстречу поток;

      Из трещины камня лилася вода;

      И вихорь ужасный повлек

      Меня в глубину с непонятною силой…

      И страшно меня там кружило и било.

      Но Богу молитву тогда я принес,

      И он мне спасителем был:

      Торчащий из мглы я увидел утес

      И крепко его обхватил;

      Висел там и кубок на ветви коралла:

      В бездонное влага его не умчала.

      И смутно все было внизу подо мной

      В пурпуровом сумраке там;

      Все спало для слуха в той бездне глухой;

      Но виделось страшно очам,

      Как двигались в ней безобразные груды,

      Морской глубины несказанные чуды.

      Я видел, как в черной пучине кипят,

      В громадный свиваяся клуб,

      И млат водяной, и уродливый скат,

      И