Томится душенька на зоне. Владимир Колычев

он и присел на топчан.

      – А вы как думаете? – с горькой усмешкой спросила она.

      – Ничего, девочка, и в тюрьме тоже есть жизнь. Главное, с начальством дружить, тогда все будет в порядке.

      – Я не хочу ни с кем дружить, – сказала Евгения, догадываясь, куда клонит этот скользкий тип.

      – Я тебя понимаю, ты сейчас в ступоре, тебе надо из него выйти... Я так понимаю, вещей у тебя с собой нет.

      – Откуда я знала, что меня посадят...

      – Да я и сам, если честно, удивлен. Ну, развратные действия, это еще можно понять. Железного занавеса давно уже нет, люди расслабились, раскрепостились. Я бы и сам, если честно, кого-нибудь сейчас совратил... – незлобиво, но с маслеными разводами в глазах улыбнулся лейтенант.

      – Только не меня... И вообще, я не понимаю, что вам от меня нужно? – ежисто спросила она.

      – А то и нужно, что утешить бедную девочку. Ничего такого ты не сделала. Ну, подумаешь, в порно с каким-то малолеткой снялась...

      – Не было никакого порно. Меня банально изнасиловали. Меня. Изнасиловали. И меня же обвинили в разврате...

      – Ну, как насчет настоящего порно? – похотливо улыбнувшись, спросил офицер. – Могу телевизор сюда принести, с видиком. Я все могу... И уют можно здесь сделать, как дома. Матрасы принесу, одеяла, цветочки, все такое... Будем лежать, порнушку смотреть...

      – За кого вы меня принимаете? – вспылила она.

      – Тихо, цыпа, не шуми! – зашипел на нее лейтенант.

      И, чтобы утихомирить, накрыл своей ладонью ее голую коленку.

      – Я сейчас кричать буду! – Евгения вскочила со своего места, встала у двери.

      – Я же говорю, тихо! И кричать не надо... Не хочешь, не надо... Потом захочешь. Сама попросишь. Я подожду...

      Похабник ушел, но Евгения была уверена, что этот его визит не последний. А если не он, то кто-нибудь другой из ее надсмотрщиков пожалует. Ведь репутация у нее не ахти, теперь она для всех падшая женщина, которой могут пользоваться все, кому не лень...

      Глава 6

      Рыбин перебирал пальцами по столу, как по струнам гитары. Вроде бы нервничает следователь, но выражение лица при этом как будто безмятежное.

      – Я не буду ничего подписывать.

      Евгения оттолкнула отбитые на машинке листы с обвинительным заключением.

      – Это ваше право, – внешне невозмутимо сказал он.

      – Мое право составить на вас жалобу и отправить в вышестоящую инстанцию!

      – А этого я вам не советую. Во-первых, вы ничего не добьетесь, а во-вторых, вы только усугубите свою вину... Скажите, с кем вы сейчас находитесь в камере?

      – Ни с кем, одна.

      – И то вам плохо... А представьте себе такую же, как у вас, камеру, и в ней двадцать уголовниц...

      – Так не бывает.

      – Уж поверьте мне, бывает и хуже. Завтра вас переведут в следственный изолятор. Я позабочусь, чтобы у вас была приличная камера. Но если вы начнете писать жалобы, вас переведут в камеру к прожженным уголовницам. Скажите, вы бы хотели заняться сексом с женщиной?

      – Нет! – встрепенулась