Свадебный подарок плейбою. Кэрол Мортимер

ей неинтересен и неприятен, и Кейли удивлялась, что такого прекрасного могли видеть в нем люди, не говоря уже о том, чтобы сходить с ума, как его фанатки, когда Ред в своем последнем фильме в течение нескольких минут показывался в кадре полностью обнаженным. Этот фильм спустя полгода после выхода на экран продолжал демонстрироваться в кинотеатрах, побивая рекорды кассовых сборов.

      – Не примите за личное оскорбление мой отказ говорить с вами на эту тему, мистер Ричардс.

      – Рик, – вкрадчивым голосом поправил ее собеседник. – Я предпочитаю такое обращение.

      Кейли взглянула на него возмущенно.

      – Я отказываюсь говорить о Реде Бартлетте потому, что мне просто нечего больше сказать.

      – Похоже, что так и есть. – Рик хрипловато усмехнулся про себя. – В своем письме вы были весьма красноречивы. Утверждали, что Ред Бартлетт не наведывался сюда, в свой родной город, почти двенадцать лет, потому что… Ах да! – И Рик процитировал фразу из ее письма: «Вероятно, мистеру Бартлетту слишком стыдно показывать здесь лицо или любую другую часть своей анатомии, с одной из которых детально знакомы теперь кинозрители». Думаю, я более или менее точно передал смысл, не так ли?

      Щеки Кейли горячо заалели. Она и предположить не могла, что ее письмо вызовет такой резонанс. Первый репортер, прибывший в их город, чтобы взять у нее интервью, был из того самого журнала, за ним последовала череда других из самых разных изданий. Все они стремились раскопать какой-нибудь грязный секрет из прошлого Реда Бартлетта и самой Кейли.

      – Но не вы, Кейли?

      – Что «не я»? – Кейли нахмурилась, не поняв вопроса.

      – Лично вы не знакомы с анатомией Реда Бартлетта, не так ли?

      – Да как вы смеете?! – с негодованием воскликнула она. – Я даже не знаю этого человека. Никогда не встречалась с ним.

      – Я имел в виду на большом экране, – насмешливо уточнил Рик.

      Кейли поморщилась от его подначки.

      – Я не желаю видеть Реда Бартлетта ни на большом экране, ни где-либо еще. Он меня совершенно не интересует.

      Рик кивнул.

      – Тогда почему же вы использовали слово «стыдно»? У него здесь тайная семья? Жена и десяток детей? – съязвил он.

      – Не говорите ерунды, – огрызнулась Кейли.

      – Какова же тогда подспудная причина такого яростного обличения?

      – Так уж получилось, что мое личное мнение не совпало с единодушием большинства кинозрителей. Они считают, что в нем есть сексуальная притягательность Рудольфо Валентино, привлекательность Пола Ньюмана, Стива Маккуина и Роберта Редфорда. И все это в одном флаконе, как сейчас говорят. Но ведь я имею право на собственное, пусть и иное, мнение, мистер Ричардс, не так ли?

      Он поднял обе руки в защитном жесте.

      – Я и не оспариваю это. Мне просто показалось, что ваша атака была слишком… личной.

      Щеки Кейли снова зарделись, и она облегченно выдохнула, обнаружив, что они уже почти подошли к отелю.

      – Я уже сказала вам, мистер… Рик, – поправила