Пароход. Александр Харитонов

в моё отсутствие не беспокойтесь. За ним присмотрит один мой знакомый. Он знает вашу дочь и ему вполне можно доверять.

      – Я вам верю, – согласился домовладелец, пожал Алябьеву руку и, убрав деньги в саквояж, вышел из дома.

      На вопросительный взгляд Лилиан Сергей Сергеевич пояснил: – Помнишь того верзилу из «Ротонды»? Клода Ришара? Он и присмотрит.

      – Серж, но ты же совсем его не знаешь?!

      – Зато я знаю того человека, приказа которого он не посмеет ослушаться.

      Не забыв вино и фрукты, Лилиан и Алябьев поднялись в его комнатку и заперлись там.

      В девять вечера в дверь постучала консьержка Мари и сообщила, что для мсье принесли баул. Доставив его в свою комнату, Алябьев вытряхнул на кровать содержимое: полупальто, ботинки, френч, брюки, свитер, косоворотку, рубашку, несколько пар носков, нижнее бельё и кепку. Была ли эта одежда истинно советской – кто его знает? вряд ли, но смотрелась она вполне пролетарской: не новая, грубоватая, добротная, и сидела на Алябьеве прекрасно, словно пошитая на его фигуру. И хотелось бы придраться, да не к чему было. А на подкладке полупальто, чуть выше внутреннего кармана, был даже пришит мягкий затёртый ярлычок с различимой надписью «Ателье И. Карасёва «Октябрина». Видимо товарищ Карасёв активно перенимал рекламный опыт американцев, давно снабжавших ярлыками популярную одежду широкого потребления типа джинсов. Особенно Сергею Сергеевичу понравились кожаные ботинки – удобные и крепкие. Повесив в шкаф нательный пояс с деньгами и нужную ему на завтра одежду, Алябьев убрал в саквояж остальные необходимые вещи. Плотно упаковался – почти под завязку получилось. Осталось взять с верхней полки шкафа «маузер», и он готов.

      Ободряя Лилю, смотревшую на его сборы с откровенной тоской, он весело сказал:

      – Не вешай нос! Всё будет хорошо!

      Они не расставались до той самой минуты, пока за Алябьевым на следующий день и в условленный час не пришёл Дюран.

      – По русскому обычаю присядем на дорожку, – предложил Сергей Сергеевич, имевший французские документы на имена Бернарда Галлона, Эжена Жаккара, немецкие на имя Макса Блюммера и советские на имя Романа Манина.

      – Присядем, – согласился Тибо, имевший французские документы на имена Арно Базена, Жана Вилара, немецкие на имя Отто Верна и советские на имя Ивана Зыбина.

      – Присядем… – вздохнула Лилиан, не отрывая глаз от Алябьева.

      Они присели и помолчали несколько секунд.

      – Я жду вас в автомобиле, мсье, – тактично сказал Тибо и вышел.

      – Иду… – отозвался Сергей Сергеевич.

      Целуя девушку, он твёрдо обещал ей:

      – Я вернусь к тебе.

      – А если нет? Если… – её губы задрожали – она боялась выговорить то, о чём подумала.

      – Лиля! Я знаю, что мне не суждено умереть в тёплой постели. Но и раньше времени я пропадать не собираюсь. Я непременно вернусь к тебе, и потому не прощаюсь.

      – Серж! Даже если ты никогда не вернёшься… Никогда!.. Я буду ждать наш пароход до конца жизни! До конца!

      Глава