Близь и даль. Владимир Черепкин

напарника. Об этой психической болезни ему рассказывал прежний друг Игорь, когда они разжигали печь в деревенском доме и тот тоже вдруг восхитился ярко вспыхнувшим над сухими дровами огнём.

      После этого случая Сашка решил с Серёгой больше дел не иметь, а когда вернулся в общежитие, то услышал упрёк от Евгения, что не взял он в лес и его, как оказалось – большого любителя всяческих грибных и ягодных дел.

      С той поры в лес они ходили вместе. И было это часто, потому как лето тогда, касаемо лесных тех даров, выдалось на редкость урожайным.

      Но пришло и время, когда грибы в лесу почему-то кончились.

      И однажды они, как ни рыскали по тамошним дебрям, так ничего и не нашли. Конечно, с плохим настроением выходили из леса, почти не разговаривали. Но тут Евгений остановился на самом выходе и выдал вопль радости. Из луговой травы глядела на наших грибников огромная и тесная стая молодых шампиньонов.

      – Вот это удача! – горящими глазами взглянув на приятеля, возгласил он.

      – Да мы в деревне только лесные грибы брали, – такими брезговали, – не поддержал сего восхищения, партнёр..

      – Ну и зря, – бросил фразу Евгений, – из них деликатес – за уши невозможно оторвать! – И быстро присев на корточки, принялся за сбор желанного урожая. Сашка нехотя опустился рядом, в помощь оживлённому товарищу…

      – Нако попробуй, – протянул недоверчивому парню Евгений кастрюлю и вилку, когда они вернулись в общагу и он усердно и увлечённо закончил приготовление их.

      Сашка зацепил, выглядывающую сверху, шляпку, медленно втянув в рот попробовал. – Нештяк! – восхитился очень чувственно, огромно расширив глаза и покачав головой из стороны в сторону. После чего азартно продолжил желанную трапезу…

      Вскоре же подступила и зима. Она выдалась ранней, снежной и весьма суровой. Осужденные всё больше времени проводили в общежитии. Делать же в свободные от работы часы было особо нечего. Евгений, погрузившись в любимое им, музыкальное сочинительство, всё больше пиликал на баяне, Сашка читал библиотечные книги. Соседи скучали, лёжа с закрытыми глазами на койках, или задумчиво с них внимая белому потолку.

      У Сашки с Евгением смены совпадали. Общение их было частым и продолжительным. Иногда, особенно после чьей-нибудь получки, подкрашивая надоедливое уныние, друзья принимали бодрящий дух алкогольных градусов. Жизнь от этого, как будто, становилась ярче и веселей. И часто, теми приятными чувствами увлечённые, добавляли сих возлияний ещё и ещё, доводя себя до непотребного состояния. До такого, что особенно подверженный силе градусов, Сашка, впадал в весьма комичные, но и опасные ситуации. Как-то с несусветного пьяного угара одурев и обнаглев, завалился он в кабинет своей администрации и провёл майору напутственную речь об улучшении здешних порядков. И добавил под конец, что ему, мол, эта выходка нипочём, что, мол, он всё равно настроился на отправку