Сентябрельник, сентябрядцатое сентября. Мария Фомальгаут

снова спрашивают люди по ту сторону стола, – но вы приняты.

      Сердце кувыркается несколько раз, падает куда-то в никуда, нет, это неправильно, они должны отказать, потому что всегда…

      – Будьте любезны, взгляните… – Эйкину Драму показывают фотографию, Эйкин Драм уже готовит какие-то вежливости, чтобы объяснить, что первый раз видит это лицо на фото.

      – Пожалуйста, уважаемый мистер Драм… вы найдете…

      Эйкин хочет спросить – где найдет, понимает, что спрашивать здесь не положено, надо просто искать.

      – Да, сэр, – говорит Эйкин Драм.

      – Пожалуйста, уважаемый мистер Драм, – на стол ложится что-то хитромудрое, Драм успевает заметить тончайшую иглу и ампулу с чем-то прозрачным и пугающим.

      Драм хочет спросить, зачем, понимает, не спрашивает, здесь не положено спрашивать, здесь надо понимать.

      – Будет исполнено, сэр.

      – Мы премного вас благодарим. Беседа с вами доставила нам большое удовольствие…

      Глава 13 Живой океан

      Жоакину страшно.

      Жоакин видит океан

      Живой.

      Настоящий.

      Жоакин боится, Жоакин никогда в жизни ничего подобного не видел, это не как на картинках, и не как на фото, и даже не как на видео, видео не обдает потоками воды, не сбивает с ног, не утягивает вязким песком куда-то в никуда. Океан на фото не бросается на людей со всех ног клочьями пены, не обдает мелкими солеными брызгами – и только сейчас Жоакин понимает, что утопить читателя будет не так просто, как он мечтал, что любой читатель сам Жоакина на тридцать три раза утопит…

      Жоакин оглядывает пляж, ищет читателя, наступает на что-то с хрупом раскалывающееся, а, это кокос, только пустой уже. Сейчас бы такой же, только полный, из которого можно пить по глотку, – вон они продаются через улицу, увенчанную пальмами. Жоакин колеблется, Жоакин все-таки переходит улицу, покупает кокос, улыбается девушке за прилавком, потягивает чуть сладковатуб прозрачно-белесую муть.

      Выискивает.

      Высматривает.

      Может, здесь, на пляже, а может, здесь, в волнах, где устроились люди с досками наперевес ловить волну. Волна не ловится, волна встает на дыбы, сбрасывает незадачливых седоков. Нет, не то, читателя среди них нет, и среди вот этих, поющих в караоке, Просто… просто… свела меня с ума ты… как хотел я…

      …нет, не то.

      Жоакин оглядывает подступающие сумерки, ветер подхватывает что-то бумажное, готовое сорваться со стены, несет по улице, Жоакин успевает увидеть знакомые слова – vaga, Marte – о, дьябло-дьябло-дьябло…

      Жоакин срывает бесконечные вага, вага, вага, рвет на мелкие кусочки, выхватывает из рук неприметного человечка, уже готового позвонить по номеру, указанному в листовке…

      – Нао-нао-нао!

      – Во де… во де…

      Жоакин шарахается в сторону, этот китаец здесь откуда взялся, а ведь взялся же, прижимает к себе листок, не хочет отдавать, работы нет, что ли, уже на любую согласен.