Чао, Феликс Вивас. Сергей Осмоловский

Твоё «Увидимся в суде» прозвучало, как согласие готовить ему борщи всю оставшуюся жизнь…

      Игорь понял, что настал его выход и потянулся рукой на заднее сиденье, где лежал пышный, но до пошлости безвкусный букет из какого-то количества роз.

      Обе женщины, ничего не подозревая, были по-прежнему веселы. Елена открыла дверь в дом, а София сняла с лица тёмные очки, приготовившись войти:

      – Но выглядела-то я хоть не полной дурой?

      Мама застыла вполоборота на пороге с лицом, освещённым идеей:

      – Дочь! А поехали купаться! Смоем твой позор глинистыми водами подмосковных водоёмов.

      Мама снова зашлась смехом и так и вошла в дом, звонко хохоча и потрясая головой от веселья. София тоже смеялась, но сквозь её смех уже проглядывали расстроенные чувства за созданное о себе впечатление у приятного «кретино-идиото». Она тоже зашла в дом и уже закрывала за собой дверь, развернувшись к проёму, но дверь не поддавалась – её заблокировала чья-то нога в чёрном кожаном ботинке. София подняла глаза и чуть не наткнулась лицом на кудрявую розовую подушку, за которой светился Игорь. Лицо девушки обрело выражение оторопи от встречи с нежеланным гостем. Игорь же, добившись её внимания, убрал ногу, вытянулся, как на параде, крякнул и одёрнул пиджак. Он попытался улыбнуться и улыбнулся, но София хладнокровно захлопнула перед ним дверь.

      Холл и весь первый этаж дома представляли собой просторное помещение, залитое светом из больших окон. Мебель «под старину», на полу в продуманной беспорядочности были расстелены яркие коврики. Мама уже хлопотала: расправляла, приглаживая ладонями, скатерть на большом столе, в центре которого стояла большая ваза с фруктами. София хлопнула дверью – Мама сделала замечание:

      – Милая, не хлопай дверью.

      София сбросила с плеча сумочку на диван, возле которого уже разлёгся её красный чемоданчик. Она взяла его за ручку, задумчиво поколебала туда-сюда, потянулась к молнии, но остановилась.

      – Мам, а где мой купальник, который я оставляла?

      Мама в этот момент выносила и ставила на стол свежий, румяный пирог.

      – Там, где ты его оставляла.

      София села на диван, сложив руки на коленях.

      – А-аа.

      Она повернула голову к музыкальному центру у стены – её палец нажал кнопку, и в доме зазвучала «Felicità»…22

      Как ни удивительно, но под оптимистичные ритмы именно этой песни крутились на автомобильные колёса машины Германа, продолжающей путь в аэропорт. В салоне звучала «Felicità», а Девушка Романа читала русско-итальянский разговорник – с грубейшим акцентом, по слогам:

      – Ио парло мольто бэнэ литальяно! – довольная собой она подняла задорную мордашку. – Бэнэ!.. Знаешь, как переводится? – спросила она у Романа, общающегося с итальянцами без толмача. – Йа говорью по-итальянски очень корощо! – Девушка улыбнулась и заёрзала попкой. – Давай, повторяй за мной: «Феличита! Ля-ля-ля-ля-ааа-ля,

22

Песня Ромины Пауэр и Аль Бано «Счастье».