Путь домой. Четыре близнеца. Наталья Щёголева

Антуану пришло в голову так витиевато изъясняться. Рай же, наблюдая эту сцену, едва сдерживал смех.

      – Да, это печальный факт, но, полагаю, тут уже дело крайне безнадёжное, – наконец натужно улыбнулся Крахтью, – Ведь вы никогда не простите мне то, что я оказался удачливее вас. Как бы гордо ни держали вы голову, вам придётся-таки принять мои самые искренние соболезнования и признать себя наконец-то поверженным более сильным и удачливым противником.

      – Хватит! – терпение Антуана истощилось, – Говорите короче, что это вы вздумали мне соболезновать?

      – Ходят слухи, что вы крайне неравнодушны к графине де Монсар. Это так? А, вижу, вижу… Можете не отвечать, – Крахтью едва ли не потёр руки, – Так вот, я полагаю, что с тем и останетесь и в самом недалеком будущем пришлёте мне поздравления, потому что именно я женюсь на ней.

      – Вы!?! – только и смог произнести оглушённый таким заявлением Антуан.

      – Я! – и Крахтью встал в торжествующую позу.

      Раю тоже стало не по себе, он с тревогой развернулся к Антуану. Тот в самом деле потемнел, но ничего не замечающий Крахтью продолжал:

      – Вы всегда считались человеком неглупым, а тут не учли того простого факта, что невеста находится под опекунством барона Парадесса, и никто другой кроме него не будет выбирать жениха. А вы, милейший сударь, ему очень-очень нравитесь, – и виконт ехидно хихикнул.

      Антуан с великим трудом сохранил-таки невозмутимое выражение лица, но всё же позволил себе положить руку на эфес шпаги:

      – Мне показалось, что графиня не из тех, кто позволяет собой распоряжаться…

      – Вы плохо расслышали мои слова? – изумился Крахтью, – Кстати, я нахожу забавным то, что опекуном графини является барон… Это ли не абсурд?! Да, такое возможно только в Испайре! Только там сила завещания и кровные узы могут оказаться сильнее положения о рангах, – продолжал рассуждать Крахтью, – Так или иначе, жениха выбирает барон.

      – И всё же вам придётся и у графини спросить согласия! – сорвался-таки Антуан и чуть не кинулся на Крахтью, но не успел он выхватить шпагу, как тот отскочил на пару шагов в сторону и, теперь насмерть перепуганный, заговорил скороговоркой:

      – Прошу вас, сударь, сохраняйте спокойствие! Припомните, вы же говорили, что вам противно пачкать об меня руки, и вы не станете это делать. Будьте же верны своему слову!

      При таких словах виконта Антуан содрогнулся от отвращения, но уже в следующий миг вдруг успокоился и даже зловеще улыбнулся недругу:

      – Что ж, благодарю вас, виконт, вы были очень любезны, сообщив мне столь важное известие.

      Такое самообладание молодого графа очень порадовало Рая, но он всё-таки взглядом указал Антуану на дверь, благо их очищенные плащи и шляпы уже лежали рядом на стуле. Юноша величественно кивнул Раю и, больше не удостоив Крахтью даже мимолетным взглядом, направился к выходу, а испуганный виконт так и остался недвижим.

      – Чёрт бы побрал этого гада! – взорвался Антуан сразу, как только они вышли из таверны, – Но нет худа