Школьная любовь (сборник). Ирина Щеглова

Да вообще ужас, – уныло откликнулся он. – Раньше такая милая девушка была, мы при ней все что угодно делали: по классу бегали, водой брызгались, Мишка Бондаренко под партами ползал…

      – А она что? – невольно заинтересовалась я.

      – Никогда не ругалась и замечаний не писала. А сегодня зашли мы в класс, предвкушая, как обычно, вволю повеселиться, – Лешка увлекся и заговорил в каком-то высокопарном стиле, как по писаному. – И увидели вместо нашей учительницы зловещую фигуру в затемненных очках, на здоровенной платформе и с красным резиновым слоником на шее. Она рылась по шкафам. Бондаренко и говорит:

      – На уборщицу вроде не похожа… Спрячусь-ка я от этой ведьмы в шкаф.

      Рассаживаемся мы за парты, тетка на нас внимания не обращает. Но тут она распахивает очередную дверцу, видит улыбающуюся физиономию Бондаренко и как заорет:

      – А ты что здесь делаешь? Ну-ка вылезай!

      Миша на свое место сел и говорит:

      – Я над ней больше шутить не буду. С такой лучше не связываться!

      А училка тем временем подошла к столу – там лежал мел и стояла какая-то странная машинка с ручкой, похожая на телефон, – и говорит:

      – Здравствуйте, детки, меня зовут Наталья Вениаминовна.

      Стоит, главное, не как палка, а как тонкая береза на ветру – согнувшись в области поясницы. А волосы у нее черные, перекрашенные в белые. Ну я Ваське и говорю:

      – Витаминовна.

      А он:

      – Ага, Витаминка-Аскорбинка!

      – Следующие три года ИЗО у вас буду вести я, и до девятого класса вы от меня не отвяжетесь. И чтобы у вас не было со мной проблем, знайте: меня надо любить, меня надо уважать, со мной надо дружить! Учительница ваша в другую школу перешла, а мне осталось четыре года до пенсии, так что ваш класс я доведу до конца! Прикинь, как мы приуныли? – перешел на нормальный язык Лешка.

      – Угу, – кивнула я. – А дальше?

      – А дальше стала она свои правила диктовать. Не мусорить, сказала, в ведро не плевать, огрызки яблок бросать в туалете, бранные слова на доске не писать. После каждого урока дежурные будут подметать пол. Люблю, говорит, чтобы в классе были чистота и порядок. И то и другое я вам устрою!

      – Здорово, что у нас рисование кончилось, – эгоистично порадовалась я. – Кстати, а что за машинка-то у нее на столе стояла, узнали?

      – Угу, кто-то из девчонок спросил. Оказалось, точилка. Наверное, еще довоенного выпуска. У всех, кому она на ней карандаши точила, потом грифель вывалился.

      – Да-а, – протянула я, думая уже о своем. – Слушай, а историю у вас кто ведет?

      – Наталья Николаевна, – довольно ответил Леха. – Нормальная такая, всегда повторить время дает.

      – Эх, Лешка, – вздохнула я. – Ничего-то ты еще не понимаешь. Надо же не просто учебник пересказывать, а самому выводы делать, анализировать…

      – А Наталья и так пятерки ставит, – легкомысленно заметил он.

      – Но ты же не всю жизнь будешь в школе учиться, – назидательно сказала я.

      – А когда поступлю еще куда-нибудь, там и видно будет, – не поддался на нравоучения брат.

      –