Домик разбившихся грёз. Екатерина Дибривская

смелости задать ему тот же вопрос.

      – До скольких ты работаешь?

      – До половины одиннадцатого.

      – Хорошо.

      Он ничего не предлагает, он ничего мне не обещает, но я испытываю незнакомое неприятное чувство разочарования, когда он в своей манере не говорит мне, что заберёт меня и скрасит моё одиночество в новогоднюю ночь.

      На обратном пути в город Алекс интересуется, понравился ли мне этот маленький городок, и хмурится, слушая мой сбивчивый ответ.

      – Аль, ты устала? – помолчав, спрашивает у меня.

      – Нет, – я качаю головой, – вовсе нет.

      – Тогда что случилось? – мужчина мельком смотрит на меня.

      Я рада, что сейчас мы едем в абсолютной темноте. Изредка за окном мелькают огни домов или придорожных кафе, встречающихся на трассе заправок. И тусклый свет фонарей.

      Он ничего не может прочитать по моему лицу. Не может увидеть ответы в моих глазах.

      – Всё в порядке, правда. – как можно спокойнее заверяю его. – Видимо, не только у тебя выдался трудным конец года. Я предвкушаю самые длительные выходные за последнее время, поэтому уже в расслабленном состоянии.

      – Длительные?

      – Целых четыре дня, представляешь?

      Изо всех сил стараюсь сохранить дрожащий голос ровным, с напускной весёлостью. В другой ситуации я бы улетела в Москву. Если бы я всерьёз не опасалась, что отец выдаст меня замуж против воли. Если бы не рассчитывала, что Александр всё-таки предложит провести это время вместе.

      Но он молчит.

      Он не говорит, когда мы встретимся снова. Даже на прощание. А мне, конечно, не хватает решительности задать ему этот вопрос.

      Вечер следующего дня я еле выдерживаю. Расшатанные нервы, взвинченные до предела, лишь усугубляют чувство жалости к себе.

      Я вглядываюсь в лица посетителей, в надежде увидеть то одно, которое жажду увидеть. Но не нахожу его в толпе.

      Заказываю такси под самое закрытие смены. Жду до последнего, а потом понимаю всю бессмысленность и еду в общежитие.

      Когда часы отсчитывают последние минуты уходящего года, я захожусь в рыданиях. Ни один человек в целом мире не представляет, насколько я одинока. Подавлена. Растоптана.

      Одна. Одна. Одна.

      Какая несправедливость! Никому в целом мире нет до меня дела.

      Я даже не подхожу к окну, чтобы увидеть зарево фейерверка. Смотрю на телефон немигающим взглядом, а потом решительно беру его в руки.

      Хлюпаю носом, кутаясь в одеяло, и сгоняю слёзы.

      «С Новым годом!» – пишу ему.

      Сообщение прочитано, но ответа не следует.

      Мне остаётся только пожалеть себя. Никому, никому не нужна!

      И ему не нужна… – проносится в голове.

      Слёзы упрямо падают, падают, падают. Чего я жду, вглядываясь в чёрное зеркало экрана? Глупая, жалкая и…

      «С Новым годом, Аля.»

      И спустя целую вечность, длящуюся всего одно крошечное мгновение:

      «Я внизу. Спускайся. Жду тебя. Алекс.»

      6. Аля

      Проходит